— Да. Наличные в кассе должны сходиться под конец дня, но кассир может забрать все стодолларовые банкноты, выровнять сумму двадцатидолларовыми и заявить, что выплатил кому-нибудь стодолларовые.
— Ты хочешь сказать, что деньги, которые были у Хайнса, попали к нему не от Орвила Ридли?
— Не знаю, — сказал Мейсон. — Но если оказывается, что работник банка, который заявил, что выдал стодолларовые банкноты мужу, является любовником жены, а эти банкноты появляются в бумажнике мужчины, убитого в квартире этой жены — видишь ли, Пол… Трудно не относиться к этому скептически.
— Черт возьми! — выругался Дрейк. — Когда ты представляешь это таким образом, то и я начинаю становиться скептиком. Поедем, посмотрим на этого типа.
Мейсон кивнул.
— Я хотел бы только подождать Деллу Стрит. Она пошла взять немного наличных.
— Надеюсь, не в стодолларовых банкнотах?
— Именно в стодолларовых, Пол, — Мейсон усмехнулся. — И надеюсь, что банк действительно запишет их номера. О, вот и она.
Делла Стрит влетела в кабинет.
— Привет, Пол. Вот деньги, шеф.
— Отлично, теперь напиши то письмо. Я ухожу с Полом. Вернусь через час.
— Ходят слухи, что Гарри Гуллинг готовится сожрать тебя с потрохами, Перри.
— Пусть готовится, — усмехнулся Мейсон. — Можешь пожелать ему приятного аппетита.
Глава 16
Мейсон нажал на кнопку звонка у таблички «Артур Кловис». Один короткий звонок, два длинных и снова короткий. Почти тотчас же загудел зуммер, и Дрейк, стоявший рядом, открыл дверь.
— Какой у него номер квартиры? — спросил Мейсон.
— Двести одиннадцать.
— Лифт есть?
— Не знаю. Вон лестница.
— Ладно, пошли пешком, — сказал Мейсон.