— Приказ, однако, был высказан.
— Черт возьми, заплатите же им!
— Разве они являются вашими клиентками? — покраснел Хайнс.
— В некотором роде. Кое-кто из их друзей просил меня проследить за этим делом.
Поколебавшись, Хайнс вынул толстый бумажник, вытащил пять пятидесятидолларовых банкнот и вручил их Еве Мартелл, затем подал стодолларовую купюру Адель Винтерс.
— Вот, уже лучше, — сказал Мейсон, когда Хайнс спрятал бумажник в карман. — Я вас слушаю.
— Эту молодую особу зовут Ева Мартелл, — начал Хайнс. — Компанию ей составляет миссис Адель Винтерс, исполняющая функции опекунши. Если вы видели объявление, то помните, что я обязался платить опекунше. Для моей собственной безопасности, а также для безопасности этой молодой особы. Я хотел, чтобы не было ничего двусмысленного в этом положении, ничего такого, что могло бы привести хоть к малейшему обвинению в… аморальном поведении или нарушении правил приличия.
— Так, похоже, альковные дела не входят в правила игры. С этим вопросом разобрались. Следовательно, это мисс Ева Мартелл. Мисс Мартелл, вы живете здесь, изображая Хелен Ридли? Я все правильно понял?
— Да, — ответила брюнетка.
— Почему?
— Я получила такие инструкции.
— От кого?
Она заколебалась на мгновение, но Адель Винтерс быстро ответила:
— Это поручение мистера Хайнса, человека, который сидит перед вами. Он так распорядился, когда мы сюда въехали, а мы лишь в точности выполняли его указания.
— Слова миссис Винтерс соответствуют действительности? — спросил Мейсон.
Хайнс прокашлялся.
— В принципе, все правильно, — признал он неохотно.
— Как я понимаю, вы берете на себя ответственность за это, — сказал адвокат.
— Да, — подтвердил Хайнс. — От начала и до конца.
— Я думаю, вы отдаете себе отчет в том, что выдавать себя за другого человека — это преступление?