— А может, напишете его здесь?
— Это неудобно.
— Ладно, заходите. Только помните: никакого шума.
Лунк на цыпочках поднялся на две ступеньки деревянного крыльца, вставил ключ в замок, бесшумно открыл дверь и щелкнул выключателем. Взору Мейсона предстала небольшая комнатка, обставленная дешевой мебелью. Все указывало на то, что здесь живет одинокий мужчина. Внутри оказалось даже прохладнее, чем на улице. Дом был хрупким строением, и сырость легко проникала сквозь стены. Воздух был затхлым, ощущался застарелый запах табачного дыма, в пепельнице лежал сигарный окурок.
Мейсон нагнулся над ним.
— Его? — спросил он у Лунка.
— Да, — кивнул садовник. — Дорогая, наверное. Хорошо пахла, когда он курил. Я сам курю трубку и сигареты.
Мейсон продолжал рассматривать маленький столик с пепельницей. Рядом с ней оказалась визитка с отпечатанными типографским способом именем и фамилией Джорджа Алберта, под которыми мужским почерком было написано:
«Заходил насчет котенка. Звонил, но никто не открыл. Надеюсь, что все в порядке. Знал, что Хелен волнуется».
Лунк зажег газовый обогреватель.
— Неплохое местечко, — тихим голосом заметил Мейсон.
— Угу, — согласился Лунк. — Вон там — моя спальня. Вторая расположена за ней. Между ними — ванная комната.
— Вам, наверное, стоит закрыть двери между двумя спальнями, чтобы Франклин не услышал телефонного звонка, — предложил Мейсон.
— Прекрасная идея. Мне кажется, что дверь из комнаты Шора оставалась открыта. Свою я закрыл, когда уходил.
Садовник на цыпочках отправился к себе в спальню, Мейсон последовал за ним.
Спальня оказалась маленькой квадратной комнаткой с дешевым комодом, столиком, стулом с прямой спинкой и односпальной железной кроватью с тонким матрацем и прогнувшимися пружинами.
Свет просачивался из гостиной. Мейсон увидел, что дверь в ванную комнату открыта, кровать не убрана, а в центре, во впадине на грязной и мятой простыне спит, свернувшись клубочком, котенок.
Ящики комода были выдвинуты наружу, их содержимое выброшено на пол, дверца шкафа распахнута, а одежда кучей валялась на полу.
Лунк застыл на полпути между дверью из гостиной и кроватью и с удивлением огляделся вокруг.
— Черт побери! — выругался он.