— Я была в этом уверена.
— Почему?
— Потому что знала, насколько дотошно следят детективные агентства. Я сказала вам, что совершила ошибку в оценке характера моего мужа, и не хотела повторить ее. Я рассчитывала, когда мой муж убедится в том, как живет его жена, сказать ему, что мне надоела жизнь без него, мне одиноко, и я хотела бы вернуться. Этого было бы достаточно, чтобы он подал на развод в течение двадцати четырех часов.
— Хайнс произвел на меня впечатление мелкого авантюриста.
— Он таким и был.
— И, вероятно, с не слишком высокими нравственными принципами, — продолжал Мейсон.
— Что вы имеете в виду?
— Не исключено, что он был не так прост, как это могло казаться.
— Выражайтесь точнее. Что вы имеете в виду?
— Возможно, Хайнс работал на вас и одновременно проводил частное расследование, чтобы выяснить, чего вы добивались, делая подмену.
На ее лице промелькнули эмоции, это вполне мог быть страх, но голос оставался совершенно спокойным:
— Не думаю, что я должна была чего-то опасаться с его стороны. Хайнс был довольно покорным до тех пор, пока получал деньги.
— Вполне возможно, что, обнаружив всю правду, он решил пойти на шантаж, — задумчиво произнес Мейсон. — Вряд ли вам известно обо всех его делах, а ведь у него в бумажнике была неплохая сумма, учитывая его довольно скромную деятельность.
— Сколько там лежало? — спросила она.
— Немногим более трех тысяч долларов.
— Чепуха! Я сказала вам, что Хайнс играл, а игрок должен в любую минуту иметь в своем распоряжении деньги. Я знаю таких, которые всегда носят при себе в десять раз больше.
— Интересная мысль, — сказал Мейсон, словно не заметив ее возражений. — Хайнс мог начать собственное расследование. Он точно знал, где вы, и мог получить сведения, которые детективам было бы не добыть. Тогда он мог бы продать информацию вашему мужу или пригрозить вам.
— Я бы ни цента не заплатила шантажисту.
— А что бы вы сделали?
— Я бы… я…