Пик затмения

– Именно! Последней с острова уезжала Кошкина. С Данифом. А потом только мы. И если это не Кошкина и не Даниф, значит… – они встретились взглядами и замолчали, напуганные внезапной догадкой.

– Значит, это кто-то в нашей экспедиции, – шепотом закончил Нанду.

– Где вас носит?! – из шатра Очинга выглянул Ричард. – Я уже привел остальных, нет только вас! Мне опять попадет! Я-то думал, европейцы следуют правилам…

– Я из Бразилии, – виновато пожал плечами Нанду и нырнул в шатер.

– А я из России, – шепнула Мара. – Считайте, отдельный континент.

Она изо всех сил старалась делать вид, что ничего не произошло. И все-таки шестеренки усиленно работали. Кто? Неужели Дзагликашвили? Мара покосилась на грузинку – да нет же. Не может быть! Во-первых, на одни только уговоры ушло несколько недель. Во-вторых, мифологичка слушала Очинга с жадным вниманием девочки-подростка. Словно это не вождь сидел, важно раскинув ноги, а какой-нибудь сладкоголосый попсовый мальчик наяривал на блестящей гитарке. Но если не Дзагликашвили, не Мара и не ее друзья – то кто? Слабак Зенггуанг? Смертолюбивый Мбари? Или Зури, веселая девочка-зебра?..

В шатре стало теснее: уже хотя бы из-за Джо. А еще Брин сидела с такой прямой спиной, будто ей в позвоночник воткнули лом. Мара сразу поняла: что-то стряслось. Обиду исландки можно было почуять даже с прищепкой на носу. Плечи едва заметно подрагивали – Брин сдерживала слезы. Яростно царапала карандашом в блокноте, записывая очередную легенду про славные деяния Мукасы. Такой почерк у нее был только от стресса – обычно исландка любила мельчить, филигранно выводить кружево букв. Теперь же черкала хуже Нанду.

Мара покосилась на Джо. Скала. Даже слишком невозмутимый, если это вообще возможно. Поссорились. Что-то случилось в палатке его вождя, и надо было это срочно выяснить. Срочно – но не раньше, чем Очинг устанет говорить. Или проголодается.

Часа через два, которые тянулись не меньше вечности с хвостиком, верховный лев, наконец, тяжело вздохнул, похлопал себя по животу и объявил об обеде. Из всех присутствующих расстроилась только Дзагликашвили. Из палатки она выходила с видом ребенка, которому купили мороженое, но дали лизнуть только один раз.

– Можно мы поедим фруктов у себя? – умоляюще спросила Мара.

– А как же твой живот? – нахмурилась было грузинка, но быстро сдалась. – Ладно, ешьте, что хотите. Ричард нахваливал местную мясную похлебку, я не прощу себе, если не попробую. Встретимся через час – и двинемся дальше, к масаи. Зури уже договорилась с их шаманом.

– Жду не дождусь, – брякнула Мара, но сарказм Дзагликашвили не уловила и грузно поковыляла к походной столовой.

Когда она отошла на достаточное расстояние, Мара отвела друзей на пустынный пятачок – к большому дереву. Вокруг него метров на десять не было ни одной палатки, видимо, люди опасались древолазающих львов, которые, по рассказам Ричарда, ближе к вечеру кучковались на ветках, как перезрелые бананы. Убедившись, что крона чиста, Мара прислонилась к стволу.

Торопливо, сбивчиво и эмоционально, будто спортивный комментатор, она изложила последние новости. Она ждала, что Брин с ума сойдет от такой сенсации, сразу начнет названивать Кошкиной или строить безумные теории по поводу загадки Четырех, но та только поджала губы.

– Ясно, – сказала она, дослушав до конца.

– Что?! – ахнул Нанду. – «Ясно»? Да Джо удивился больше тебя! Ты только взгляни в это лицо, – он взял индейца за подбородка. – Да он просто в шоке!

Разумеется, ни в каком шоке Джо не был. Но и вправду выглядел растерянным, даже каким-то бледным.

– Это не имеет значения, – сказала Брин. – Мы все равно не вычислим их. А если вычислим, то не сможем остановить. Зря я поехала.

– Почему зря? – отшатнулась Мара. – А как же ваша… Типа свадьба или как там это у шаманов?

– А, Джо еще не сказал тебе? – горько усмехнулась Брин. – Я думала, он тебе выкладывает все, ты же у нас его лучший друг.