Первый раунд за мной. Одиночке гораздо труднее удержаться на хвосте, остальные выбыли из игры… Нет, не выбыли. Автобус догоняют два сумасшедших велосипедиста. В зимнюю субботу да с утра пораньше — они весьма привлекают к себе внимание. Впрочем, велосипедная запасливость Дюбеля достойна похвалы, если служебный «опель» ему взять не позволили. Продолжаем игру.
Три остановки позади, за окнами проплывает православный собор, странный кусок чего-то российского в немецкой столице. Массивный Гепард отдышался, а велосипедисты, бедняги, исходят паром, накручивая педали с предельной скоростью. Насколько знаю Вильмерсдорф, в одном из ближайших домов есть проходной подъезд, и таскать велики по ступенькам трудновато. Но это не мои трудности. Побежали!
Теперь меня преследует грохот трех пар ботинок. По законам тайных операций, явное преследование должно оканчиваться задержанием или ликвидацией объекта. Оба варианта мне не симпатичны, поэтому несусь, как олень от гончих псов, высматривая подходящее место засады.
Из боковой улочки выбегаю на Курфюрстендамм, едва не сбиваю пожилую фрау у шляпного магазина. Полицейский глядит подозрительно, вот-вот крикнет «хальт!».
Заскакиваю в подворотню, слева мелькают прутья высокого забора. Около калитки вижу замечательное место для засады — аккуратно прислоненные доски, в них непременно найдется уютная щель. Форы недостаточно, чтобы перевести дух, но вполне, чтоб оценить противника. Впереди несется Байрон — самый, пожалуй, крепкий в спецшколе Абвера. Дюбель в пяти шагах сзади. Гепард отстал.
Конечно, разумнее вжаться в стройматериалы, пока пара курсантов не промелькнет мимо, потом дернуть навстречу Гепарду. Но что-то гадкое, агрессивное, совершенно вредное для задания упрямо берет верх. Да и времени на раздумья не остается… Хр-р-рясь!
Вряд ли можно отразить удар в горло, если объект измотан велосипедным и пешеходным кроссом. Дюбель получает пинок в стопу — излюбленный прием футболистов. Достаю из кармана кастет. Неторопливо надеваю его под аккомпанемент ругательств одного и хрип другого коллеги.
— Знаешь, Дюбель, почему опять в проигравших? Не потому, что попер против меня. А потому, что не в команде со мной.
Байрон сипит, ухватившись за прутья ограды. Каждый глоток воздуха дается с боем. Дюбель на секунду примолк, переваривая услышанное.
— С тобой? А какого…
— Такого. Ты стреляешь из любого ствола и водишь машину, как мне никогда не научиться. Байрон в открытом бою меня завалит, даже кастет не поможет. Но я хитрее. Втроем мы — сила. Наш детсад скоро закончится. Слышали про Абвер-2, диверсионный отдел? Напишу рапорт к ним. Боевой группой шансов больше. Обмозгуйте, у вас сегодня много свободного времени.
Отталкиваю Дюбеля с пути. В спину несется проклятие Байрона вперемешку с кашлем.
— С ним в группу? Урою его на первом же задании.
Значит — не пойдем вместе на задание. Вернувшись на Курфюрстендамм, наталкиваюсь на Гепарда и изображаю радостное изумление.
— Ты здесь отдыхаешь в увольнительной? Один?
Тот в замешательстве.
— Не, с парнями…
— Тогда поспеши. Им очень плохо, нужна помощь, а от меня они ее не принимают.
Через сотню метров проверяюсь, глядя в зеркальную витрину. Тугоумный Гепард семенит на месте. Никак не решится — продолжить выполнение задания и висеть у меня на хвосте либо соединиться с Дюбелем. Еще через пять минут я совершенно один. Для страховки проезжаю три остановки на трамвае, до почтового отделения на Баденшештрассе.
«ТЕТЯ ЭЛЬЗА ОДНА ТЧК ПЛЕМЯННИКИ УЕХАЛИ».