Лето потерянных писем

Ты разговаривал со своим папой?

Да.

Как прошло?

Могло быть и лучше. Ему не понравилось, что я роюсь в грязном белье.

Ты тут не виноват. Это все твои бабушка с дедушкой.

Я привел тебя на ужин, зная, что может произойти.

Вообще-то я сама настояла.

И все же это я тебя позвал. Я мог все предотвратить. Именно поэтому мне и не хотелось, чтобы ты копалась в этом деле.

Я выпрямилась и долго смотрела на его последнее сообщение с пылающими щеками. Какого черта? Несколько часов назад он говорил, что я не сделала ничего плохого, но теперь оказалась виноватой? Я попыталась напечатать ответ, но выходило глупо и неправильно.

Поняла.

Я отложила телефон и прошла по тесному дворику, чтобы зарыться лицом в лаванду. Лаванда же обладает успокаивающим свойством? Может, мне стоит тут поспать?

Телефон снова завибрировал, и я схватила его.

Я не это имел в виду.

Конечно, не это. Бывало, я говорила маме слишком резкие слова, так что знаю, как они могут ранить, а Ной специально меня обидел. Хотела бы я уметь передавать текстом холодное безразличие. Но вместо того я просто ему не ответила.

Зазвонил мой телефон, придя в движение на подлокотнике кресла.

Господи боже. Зачем Ной звонит? Звонят только, если оповещают о смерти или о библиотечных счетах. Или, может, он тоже знал, что не стоит изводить себя молчанием.

– Ого, телефонный звонок.

– Не стоило на тебе срываться.

– Все нормально. – Так-то лучше. Голосом гораздо легче передать презрение, чем с помощью эмоджи.

– Нет, не нормально. Я сержусь на папу и деда и выместил злость на тебе. Но они давно привыкли срываться на людях, когда злятся. Я не хочу так делать.