«Но я любила его».
«Лучше любить и потерять. Это хороший жизненный опыт. Возможность роста».
«Но он тоже должен любить меня. Он не должен был меня отпускать».
«Ты сама ему велела. Ты вела себя злобно. Зачем ему с тобой оставаться?»
Сказать по правде, я немного чувствовала себя Голлумом.
Стелла повела меня за мороженым.
– Ты должна быть к себе добра, как к другу, – серьезно сказала она, чего я никогда за ней не замечала. – Так говорит мой психотерапевт.
– Наверное.
– Не «наверное». Я серьезно. Хандра не делает тебя глупой. Тебе больно. Ты имеешь полное право на чувства.
– А если я не хочу?
– Что ж, – она хрустнула рожком, – вот тут тебе не повезло.
На следующий день была моя последняя смена в «Проуз Гарден». Лиз испекла мне небольшой торт, а Мэгги подарила сережки с подвеской в виде стопки книг.
– Возвращайся следующим летом, – пригласила Мэгги. – Мы дадим тебе выбрать одну из книг для книжного клуба.
Я кинулась ей на шею, и, к моему удивлению, она обняла меня в ответ.
– Спасибо, – поблагодарила ее я, а потом обняла и Лиз. – Вы потрясающие!
Я полагала, что это станет самым запоминающимся моментом этого дня, но спустя час в дверях магазина показался Эдвард Барбанел, одетый в джинсы, свитер и ветровку, словно на улице было не двадцать семь градусов. Я растерялась, увидев его в другой обстановке. Тут он выглядел слабее, чем во главе стола в окружении своей семьи и дома, который строил десятилетиями.
Прекрасно. И что мне теперь делать? Грубить девяностолетнему старику не получится, когда меня не подстегивает гнев.
– Здравствуйте, мистер Барбанел.
– Эбигейл. – Он улыбнулся мне, и на его дряхлом лице это выглядело неожиданно. – У тебя найдется минутка?
Найдется ли у меня минутка для разговора с дедушкой моего бывшего парня, который украл ожерелье моей бабушки?