Два часа спустя мое мрачное настроение сменилось раздражением. Карен оставила меня в приемной своего офиса. Это очень красивое место с блестящими бетонными полами, наружными кондиционерами и ослепительно-белыми стенами, расписанными в стиле красочного современного искусства.
Одна стена посвящена ее клиентам, на ней висят фотографии Карен, смеющейся вместе с голливудскими знаменитостями и восходящими звездами. На снимке с Мейконом Карен опирается на его руку, пытаясь обхватить — безуспешно — пальцами его большие бицепсы. Мейкон смотрит прямо в камеру, на его лице легкая вежливая улыбка.
В его внешности есть что-то подобное хамелеону. Иногда он мрачный и задумчивый герой Байрона, в другой раз типичный американский спортсмен, а в следующий момент он похож на мародера — пугающий и жестокий. Но, несмотря на это, он все тот же Мейкон с неоспоримо красивым симметричным лицом.
Сейчас я пялюсь на его лицо, сидя в кожаном узком кресле, от которого моя задница болит, и готова поклясться, что оно создано для отсеивания неугодных лиц исходя из ширины их бедер. Здесь со мной застряли еще два человека: симпатичная девушка, которой на вид не больше девятнадцати лет и которая напоминает мне певицу Lorde; и парень, примерно моего возраста с красотой Мэтта Бомера. Оба напряжены, но стараются не показывать этого. Оба ждут по времени меньше меня.
Помощница Карен ловит мой взгляд, но быстро отводит глаза. Она тоже красивая — должно быть, это обязательное условие — и носит слишком неудобные туфли на шпильках. Я точно знаю это, поскольку потратила добрых пятнадцать минут, пытаясь не пялиться на ее выпирающие пальцы ног.
Тот факт, что я думаю о ее ногах, подводит черту. Всему есть предел. Я могу либо попытаться обойти мисс Шпильки — что кажется легче сказать, чем сделать, хоть на мне и надеты кеды, — либо же могу довести Карен до чертиков. Довести Карен звучит гораздо веселее.
Я женщина с немногими талантами: умею готовить, печь и знаю много песен. Я могу на слух напеть любую мелодию, не претендуя ни на какие награды. И также у меня есть способность быстро запоминать тексты песен. Десятки.
Отложив сумку, я улыбаюсь людям в комнате, стараясь привлечь всеобщее внимание. Неудивительно, что они все смотрят на меня в ответ, но с разной степенью настороженности. Чудаковатость могла бы сработать на бульваре Сансет, но точно не в стенах престижного агентства по поиску талантов. Ну, по крайней мере, не в этом.
— В начале я боялась[26], — я медленно поднимаюсь, — цепенела от ужаса.
Глаза двойника Lorde расширяются, когда я начинаю петь.
— Я выживу.
Мистер Голубые Глаза усмехается. А помощница Карен лихорадочно поднимает телефон.
Широко раскинув руки, я отдаю себя песне, словно хочу продать ее. Начинаю пританцовывать и щелкать пальцами в стиле джаза, потому что каждое выступление становится намного лучше, когда в ход идет движение бедер.
Голубоглазый начинает хлопать и подбадривать меня, в то время как молодая женщина смеется в ладоши, спеша перейти в другой конец комнаты.
В тот момент, когда я, стоя на стуле, делаю какую-то странную версию взмаха кулака в воздух и выкрикиваю «Я выживу», в комнате появляется Карен, пунцовая и раздраженная.
Учитывая, что я стою на самом узком стуле в мире, мой реверанс не такой величественный, как мог бы быть.
Карен делает шаг вперед, размахивая руками, будто разрывается между тем, чтобы вырвать волосы на голове себе или мне.
— Что ты творишь? — громко шипит она.
Вспотевшая и тяжело дышащая, я спрыгиваю со своего насеста.
— Делаю прогрев аудитории, — говорю я ей. — Однако у меня получилось бы намного лучше с концертмейстером.
ebooksa