— Этот сэндвич почти в точности, как у твоей мамы, — говорю я, чтобы заполнить тишину. — Только лучше.
Она делает сомнительное выражение лица.
— Никто не готовит их лучше моей мамы.
— Ты приготовила.
Снова покраснев, Делайла наливает нам чай со льдом, и мы едим в относительной тишине.
— Так ты стала шеф-поваром, чтобы заставлять людей вспоминать? — спрашиваю я через некоторое время.
— Не совсем поэтому. — Она вытирает руки салфеткой. — Итак, мы согласились, что еда вызывает воспоминания, но шеф-повар делает немного другое. Он рассказывает тебе историю через еду. Если он правильно выполняет свою работу, то отправляет тебя в путешествие, заставляя ощутить вкус еды по-новому, заставляя остановиться, подумать и понять блюдо. Шеф-повар не только кормит тебя, но и доставляет удовольствие. Он проливает свет на блюдо.
Жар проникает под воротник рубашки, и я изо всех сил пытаюсь взять его под контроль, но, черт возьми, из ее уст это звучит почти противозаконно.
Не подозревая о моей борьбе, Делайла продолжает:
— Хорошая еда — это в каком-то роде театр, но без зрителей.
— Мы оба артисты, — говорю я, вздрагивая от удивления.
— Думаю, что да, — соглашается она через секунду.
— Так почему бизнес общественного питания? Зачем его закрывать? — Ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать ее настоящую, а не ту, какой она была раньше.
Делайла медленно и размеренно произносит:
— Когда я была в Нью-Йорке и работала поваром на линии раздач безумное количество чудовищных часов, то мечтала о своем ресторанчике, где темп работы устанавливала бы я, чтобы иметь хоть какую-то личную жизнь за пределами кулинарии.
Она ухмыляется.
— Но потом я переехала в Лос-Анджелес и открыла свой бизнес. Но столкнулась со странными прихотями клиентов, беспокоясь о вечеринках и о том, как они пройдут. Мое творчество пришло в тупик. — Качая головой, она пожимает плечами. — Я поняла, что и этого мне тоже не хочется, что и заставило задуматься. Есть ли у меня то, что нужно? Что мне делать дальше, если от мысли о постоянной работе мне становится не по себе?
Ее лицо становится хмурым, и она склоняет голову, будто не хочет встречаться со мной взглядом. Вероятно, думает, что сказала лишнее.
— Во время съемок, — говорю я, — часы летят так быстро, что я теряю счет дням. Черт, иногда я так устаю, что даже не знаю, кто я такой. Это утомительно. Порой мне хочется сказать: «К черту все, с меня хватит». Но потом я думаю о том, что больше не буду работать, и становлюсь опустошенным. Я никогда не думал, что актерство заполнит всю пустоту внутри меня, но это так. Поэтому я продолжаю работать.
Как только слова вылетают, я чувствую их правдивость. Мне нравится то, чем я занимаюсь. И будь я проклят, если спрячусь из-за одного несчастного инцидента. Хватит прятаться. Хватит бояться.
ebooksa