Дорогой враг

22
18
20
22
24
26
28
30

Она может понимать это как хочет.

Делайла склонилась над плитой, поэтому румянец на ее щеках может быть из-за жара. Или же нет. Она кивает в сторону жестяного контейнера на кухонной стойке.

— Я приготовила несколько овсяных батончиков. Ничего неожиданного, поскольку они в твоем утвержденном списке.

— Думаю, мы оба знаем, как я отношусь к этому чертовому списку.

Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.

— Да, знаем.

Я стою в конце стойки, достаточно близко, чтобы прикоснуться, при этом не стесняя ее.

— Что ты готовишь? — На плите два горшочка, один из которых прикрыт крышкой.

— Соус «Бордолез». — Под моим заинтересованным взглядом она берет чистую ложку из ящика, расположенного рядом с плитой, и опускает ее в кастрюлю, прежде чем передать мне.

Соус по цвету напоминает глянцевый оттенок красного дерева, но, когда я пробую его на вкус, глаза закрываются и из меня вырывается стон. Насыщенный, глубокий, густой — у меня не хватает слов, чтобы описать его.

Я распахиваю глаза и вижу, что она смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

— Черт возьми, Картофелька. — Я облизываю ложку, отчаянно желая попробовать еще. На этот раз я хнычу.

Делайла наблюдает за мной, раздувая ноздри, словно делает быстрый вдох, но при этом ее голос остается ровным, как старый шелк.

— Не волнуйся, я не буду добавлять его много. Всего лишь ложку на кусок стейка-рибай. Слишком много калорий запрещено.

Я бросил на нее укоризненный взгляд.

— Не смей экономить. Я бы искупался в нем, если бы мог.

С хриплым смехом она берет мою ложку и кладет ее в раковину.

— Как бы заманчиво это ни звучало, давай оставим соус для наших тарелок.

— Это и вполовину не так весело. — Я выдвигаю табурет и сажусь, чтобы облегчить боль в ноге.

Делайла пристально смотрит на меня.