Эовин. Выбор воительницы

Он резко вскочил на ноги и стряхнул грязь со штанов.

– Ты себе все напридумывала, – решительно заявил Фируниан. – Никак я на него не реагирую. – Он подхватил сверток, куда убирал вещи, когда превращался в птицу. – Нам пора. Я хочу добраться до Риатры сегодня и желательно до наступления темноты.

Не дожидаясь ответа, ульфаратец зашагал вперед и вскоре скрылся между кустами.

Эовин проводила его задумчивым взглядом. Очевидно, у Ириона имелись какие-то рычаги давления на Фируниана, и тот был вынужден подчиняться, даже если не желал этого.

Полет проходил в молчании. Эовин обрадовалась, осознав, что все больше и больше привыкает к такому способу передвижения. В то же время она обратила внимание, что Фируниан летел не так быстро, и гадала, связано ли это с усталостью или он просто не особо торопился.

Она же решила провести время с пользой и, сосредоточенно изучая окрестности с высоты птичьего полета, попыталась примерно составить в голове карту Хоригана. Благо Фируниан не скрывал маршрут или пункт назначения, даже название населенного пункта упомянул – Риатра. Эовин понятия не имела, что это за место, но это ее не волновало. В Хоригане не имелось ни столицы как таковой, ни высокоразвитой административной структуры. По крайней мере, так было до недавних пор. Однако ульфаратцы после своего появления могли многое поменять.

С воздуха она обнаружила новые дороги, соединяющие между собой отдельные поселения. Кроме того, местная власть явно предприняла определенные меры, чтобы местные жители не зависели от поставок продовольствия из соседних государств. В долинах между горами простирались поля и пастбища, по которым бродили тучные стада. Создавалось впечатление, что раздробленная страна, разделенная между правителями кланов, теперь снова объединилась, сплотилась и стала – даже без вмешательства Ульфарата – мощной державой, которую не следует недооценивать.

В душе Эовин поднялась тревога. Как до сих пор никто ничего не заметил? Ни охотницы, ни королевский двор в Белленторе.

Ответ последовал незамедлительно. Охотниц в Хоригане всегда недолюбливали, и поэтому они относились к империи с тем же пренебрежением. А что касается королевского двора – наверняка Беррон постарался отвлечь внимание.

Вскоре они оставили горы позади, и Фируниан плавно повернул на юго-запад. Чем дальше они продвигались, тем более густонаселенными становились немногочисленные бесплодные земли. Если в Хоригане и появилась своеобразная столица, то до нее явно осталось рукой подать.

Эовин охватило неприятное чувство. Если ульфаратец позволил увидеть все это так свободно, значит, вероятнее всего, предполагал, что она не использует ничего из увиденного против его сородичей. Неужели он так твердо верил в то, что дед убедит ее? Или ее судьба уже давно предрешена?

Девушка задумчиво уставилась на покрытый птичьими перьями затылок. Несмотря на обиду и ненависть, которые пыталась внушить себе по отношению к Фируниану, она уже привыкла к его присутствию, даже начала постепенно проникаться к нему доверием. Этому мужчине были не чужды честь и верность. Да и каким бы безжалостным ни был, он старался не проявлять излишней жестокости.

Сможет ли Эовин рассчитывать на него, если вдруг все пойдет не так, как надо?

Что ж, скоро она это выяснит.

Когда Фируниан начал снижаться, вечернее солнце уже заливало горизонт мягким золотистым светом. Перед ними возвышались зубцы замка, который, по-видимому, когда-то принадлежал кому-то из военачальников. Теперь вокруг замка, насколько могла судить Эовин, простирался импровизированный город. Бараки, палатки и простые деревянные постройки образовывали постепенно расширяющиеся кольца вокруг жилищ первоначальных поселенцев. Вся незанятая людьми земля использовалась для разведения крупного рогатого скота и сельского хозяйства. Широкие улицы вели на север, юг и восток, формируя лучи. Выглядело все так, будто ульфаратцы планировали скорое вторжение через горный хребет.

Эовин вспомнила туннели, которые они обнаружили, о перевертыше в облике крота, который прорыл себе путь в скале, и поняла, что у них у всех осталось не так уж много времени.

Когда они еще немного снизились, несколько людей подняли вверх головы. Среди них находилось несколько воинов, легко узнаваемых по типичным для Хоригана коричневым кожаным доспехам. Они тотчас вскинули кулаки и разразились громкими торжествующими криками. Из того немногого, что Эовин слышала о культуре Хоригана, она знала, что таким образом они признавали превосходство лидера и приветствовали победу, которую тот принесет. Интересно, они так встречали только Фируниана или любого прибывшего ульфаратца?

Другие же люди, а их насчитывалось большинство, отреагировали гораздо более сдержанно. Мужчины втягивали головы в плечи, матери поспешно прятали за собой детей, и на многих лицах читался страх.

Фируниан пролетел по дуге, как будто хотел дать Эовин возможность хорошо рассмотреть Риатру, а затем несколько раз сильно ударил крыльями, чтобы снова немного набрать высоту. Не будь она в таком напряжении, наверняка насладилась бы последовавшим стремительным приземлением, от которого у нее началось покалывание в животе.

Они приземлились на вершине башни с широкой смотровой площадкой. Крышу здесь явно перестраивали как раз потому, что для мягкой посадки требовалось много места. По бокам располагались несколько кабинок разного размера с открытым верхом, где незаметно для чужих глаз можно было переодеться.