Эовин. Выбор воительницы

– Собственно, об этом я и собирался сказать.

– То есть ты всерьез утверждаешь, что не сумел с ней совладать?

Эовин приторно улыбнулась.

– А ты от собственной внучки ожидал чего-то меньшего? – Хотелось не столько спасти Фируниана от наказания, сколько дать понять, что в этом деле победу одерживал вовсе не воин. По крайней мере, не в первые несколько дней уж точно.

Ирион сердито сжал губы и приложил ладонь к стене. Между его пальцами Эовин разглядела какой-то узор. Наверное, там была начертана какая-то руна, но, к сожалению, рука Ириона скрывала остальной рисунок. И теперь там, где раньше находилась монолитная стена, появилась дверь. Эовин удивленно вздрогнула. Фируниан, похоже, знал, чего ждать, поскольку снова схватил ее за руку и молча последовал за Ирионом в комнату.

Дверь за ними с глухим стуком закрылась, и когда Эовин обернулась, от прохода не осталось даже намека. Если Ирион таким образом собирался продемонстрировать ей свою силу, пожалуй, стоило признать, что он прекрасно справился. С другой стороны, если вспомнить, что он столетиями практиковал подобные фокусы, не так уж это и впечатляло.

Ирион опустился в мягкое кресло за массивным письменным столом. Для нее с Фирунианом сидячих мест не предусматривалось. Эовин безучастно таращилась на своего деда. Удивительно, но сейчас она почти не нервничала. Девушку не заботили его уважение или привязанность, поэтому и она могла относиться к нему как угодно. По сути, ей стоило бы испытывать благодарность за такой прием. Прояви он больше внимания, ей оказалось бы сложнее сохранить холодным рассудок.

Сложив руки вместе, Ирион сосредоточился на своих покрытых черным ногтях. Эовин с трудом удержалась, чтобы не скривиться. Мужчина с накрашенными ногтями – возможно ли придумать нечто более отталкивающее и непривлекательное?

Он по-прежнему не произносил ни слова, и Эовин скучающе скрестила руки на груди, осматривая комнату. Впрочем, взгляду почти не за что было зацепиться. Разве что за окно, которое поднималось на несколько этажей над землей и открывало вид на далекую горную панораму, да за пару шкафов вдоль стен.

– С чего ты вообще решила, что приходишься мне внучкой? – наконец нарушил молчание Ирион. По-видимому, он все-таки заметил, что гостья не выказывает ему никакого почтения.

И пусть Фируниан не пошевелился, но она могла поклясться, что при этом вопросе он напрягся всем телом. Значит, рассказал ей больше, чем следовало.

Эовин пыталась сообразить, что делать. В лучшем случае, если удастся выгородить Фируниана, он будет чувствовать себя обязанным ей. В худшем – ей будет чем его шантажировать.

– Ну как же? Мы очень похожи, это сложно не заметить. – Эовин многозначительно постучала указательным пальцем по уголку своего глаза. Контактные линзы она потеряла уже давно и не переживала на этот счет.

Ирион пожал плечами.

– Просто случайная мутация. Шутка природы. Это ничего не значит.

– А еще ты, кажется, очень хотел меня видеть. Прямо жаждал познакомиться.

Он холодно улыбнулся.

– Ты не знаешь, какие именно цели я преследовал. Поэтому я повторяю вопрос, – в тоне правителя зазвучали угрожающие нотки, он буквально сверлил ее взглядом, – с чего ты это решила?

– Отец рассказал, – небрежно бросила Эовин. – А ты думал, он не знал, кто вы? Или считаешь, будто он стал бы проводить столько времени с моей матерью и заделывать ей ребенка, если бы она ему не открылась? – Эовин фыркнула, молясь Арии, чтобы король не разгадал ее блеф. Если ее отец и знал что-то или хотя бы догадывался об этом, свои соображения он всегда держал при себе.

Лицо Ириона подергивалось от холодной ярости. Он наклонился вперед и вцепился пальцами в спинку своего кресла.