Война волка

Ярл кивнул, признавая справедливость этих слов.

– Но та баба мертва, – заявил он. – Я убил ее.

В этот миг мне хотелось одного – выхватить Вздох Змея и распустить мерзавца на кровавые ленты, но усилием воли я обуздал себя.

– Ты убил женщину, – протянул я. – Ты храбрец.

– Она была храброй, это точно. – Скёлль пожал плечами. – Но не стоило ей выходить против нас.

– Она была чародейкой, умевшей творить заклятье черепа, – продолжил я. – Твой колдун достаточно могуществен, чтобы отвести это проклятие?

Скёлль уставился на меня, взвешивая мои слова.

– Раз она была такой сильной чародейкой, то почему погибла?

– Норны сказали ей, что пора умереть, – ответил я. – Что пришло ее время. Но в смерти ее был смысл.

– А тебе-то откуда знать? – поинтересовался он.

Говорил он все так же спокойно, но я подметил, что он и его спутники при упоминании заклятья черепа коснулись молотов на груди. Такого, насколько я знал, не существовало, но одной угрозы хватило, чтобы встревожить Скёлля.

– Так с чего ты взял, что в ее смерти был смысл? – снова спросил он.

– Потому что она говорила со мной во снах, ясное дело.

– Старик, ты сочиняешь, как ребенок.

– А смысл ее смерти заключался в том, – продолжил я, – чтобы послать тебя в Нифльхейм, где Раздиратель Трупов будет терзать твою плоть до конца времен. Ты станешь корчиться в муках, рыдать, как младенец, и плакать, как дитя. Чародейка сказала, что червь обглодает мясо с твоих костей, но ты никогда не умрешь. И пока будешь страдать и хныкать, до ушей твоих будет доноситься смех героев, пирующих в Валгалле. Вот что она поведала мне.

Это его напугало. Я увидел, как рука его снова потянулась к молоту, но он одернул себя и вместо этого положил ладонь на широкое лезвие секиры.

– Старик, болтаешь ты храбро. А дерешься так же храбро? – Он ждал от меня ответа, но я молчал. – Хочешь сразиться со мной сейчас?

– Я хочу убить тебя.

Ярл расхохотался:

– Старик, так выходи на бой.