Война волка

– Судьба – та еще сука, – ответил я и замолчал, когда во главе свиты из дюжины приближенных в зал вошел Этельхельм Младший.

Заметив меня, он вздрогнул и резко принял в сторону, чтобы не проходить рядом. На нем был красный плащ, как у его дружинников, но его плащ отличали богатый меховой воротник и золотая застежка. Он направился к первым рядам, и люди на скамьях торопливо зашевелились, уступая ему место.

– Ты знаешь Гримбальда? – спросил я у Брунульфа.

– Мне трое с таким именем известны.

– Соратник Этельхельма, – уточнил я.

Брунульф обвел глазами зал.

– Вон там, – сказал он, кивнув в направлении скамей, где расположились Этельхельм и его люди. – Человек в лисьей шапке.

Я посмотрел в ту сторону:

– Который с расплющенным носом?

– Он самый, – подтвердил Брунульф. – Слыхал, его парни ввязались вчера в пьяную свару? Пятеро из них мертвы.

– И с кем же они подрались?

Брунульф подозрительно покосился на меня, потом усмехнулся:

– Хочешь сказать, господин, что не знаешь?

– Я? Драка? Уж не считаешь ли ты, что я мог участвовать в пьяной сваре? Я ведь олдермен Нортумбрии как-никак. Человек уважаемый.

– Ну еще бы, господин.

Оставив Брунульфа у дверей, я стал проталкиваться через сгущающуюся толпу к передним рядам. Заметив мое приближение, Этельхельм отвернулся и погрузился в беседу с сурового вида священником. Гримбальд, располагавшийся всего в нескольких шагах от него, приподнялся было, потом сообразил, что ему все равно от меня не сбежать, и снова сел. Я остановился перед ним и просто смотрел сверху вниз, ничего не говоря. Он таращился на застежку моего пояса, отлитую из бронзы в виде головы волка. Все вокруг смолкли. Заметив, что Гримбальд дрожит, я улыбнулся, наклонился и прошептал ему на ухо:

– Ты мертвец.

Он не пошевелился, словно прилип к скамье. Я повернулся к Этельхельму и одарил улыбкой и его.

– Настанет день, когда тебе придется навестить Беббанбург и познакомиться с племянником. Чудесный мальчуган. Ты ведь знаешь, что я окажу тебе очень теплый прием.

Этельхельм отмолчаться не мог. Он встал. Это был приятной наружности мужчина, лет тридцати, с узким лицом и гордым взглядом. Видимо, слуга побрил его тем утром, потому как в двух местах на подбородке виднелись маленькие порезы. Золото украшало его шею, плащ, пальцы. Он шагнул ко мне, явно настроенный на ссору, но как раз в этот миг рог возвестил о прибытии короля Эдуарда. Все вскочили со скамей, сдернули с голов шапки и поклонились помосту. Блеющий рог вынудил Этельхельма отвернуться от меня и тоже согнуться в поклоне, хотя поклон этот напоминал скорее пренебрежительный кивок. Я не поклонился и не кивнул, просто повернулся и пошел назад к Сигтригру.