Он наставил на Иеремию волчий череп, и на миг я задержал дыхание, готовясь увидеть, как чокнутый епископ валится замертво на землю.
Но он не упал.
– Я жив! Жив! Жив! – торжествующе провозгласил Иеремия. Он снова приплясывал, и бараний череп трепыхался на крюке его посоха. Продолжая кричать, он подошел к Снорри еще ближе, совсем близко. – Пусть черви пожрут нутро твое и свиньи питаются твоим мясом! Пусть тараканы гадят на язык твой! Проклинаю тебя во имя Отца, приговариваю тебя именем Сына и изгоняю из числа живых властью Святого Духа!
С последними словами он выбросил вперед посох, резким движением проведя его над головой и нацелив на Снорри. Думаю, он просто собирался направить на колдуна бараний череп, но сила замаха была таковой, что увенчанный рогами череп слетел с посоха и ударил язычника-чародея в грудь. Снорри отшатнулся, скорее от неожиданности, чем от удара. Но, покачнувшись, он выпустил из руки поводок, и собачонка, радостно затявкав, помчалась прямиком к Иеремии, удивленному не меньше своего соперника.
– Я победил! – взвыл епископ, не способный скрыть изумления. – Бог победил! Язычник посрамлен!
Иеремия и вправду победил. Снорри отступил и вместо того, чтобы послать в ответ собственное проклятие, наклонился и стал шарить в поисках своего поводыря. Но собачонка покинула слепца и побежала к чокнутому епископу, радостно кудахтавшему от смеха. Похоже, именно предательство псины разозлило наблюдающих норманнов. Они знали, что успех на их стороне, но торжество Иеремии над Снорри уязвило их гордость. Ворота вновь распахнулись, и на дамбе появился поток воинов, тогда как другие спрыгивали со стен. И почти на каждом из этих воинов была серая волчья накидка ульфхеднар.
– «Стена щитов»! – вскричал я, и боль пронзила голову. – «Стена щитов», живо!
Хотя снадобье из белены и затуманило Иеремии сознание, но не настолько, чтобы он не обратился в бегство, увидев приближение вражеских воинов. Епископ устремился к нам, а собачонка скакала рядом с ним.
– Господин, камень Давида! – пропыхтел он, подбежав ближе. – Бросай скорее камень! Ради Бога живого, бросай камень!
Копнув землю носком сапога, я нашел камешек, видимо осколок от древней римской кладки. Я поднял его, стараясь не обращать внимания на колющую боль в голове, и швырнул камень в сторону врага.
– Мы победим! – Иеремия приветствовал мой бросок воплем. – Мы победим!
Проскользнув между щитами первой шеренги, он оказался в безопасности, которая, как я полагал, будет лишь временной. Епископ склонился, взял собачонку на руки и лучезарно улыбнулся.
– Господин, ты поверил мне! – радовался он. – Камень Давида брошен! Мы победим!
Ульфхеднар уже накатывались, чтобы перебить нас.
– Ничего подобного я не говорил! – возразил я.
– Ну, господин…
– Это поэма, я знаю.
– Тогда что ты сказал своим людям?
– Наверное, призвал убивать ублюдков. Или держать щиты крепче. Речи, подобные этой, – я ткнул в пергамент, – произносят перед боем, а не во время сечи. Скёлль не дал бы нам времени разглагольствовать.
Отец Селвин нахмурился:
ebooksa