Война волка

Финан повернулся и мотнул головой на юг.

– Где-то там должен быть Мамесестер, – напомнил он.

– Мне нужно домой, – отрубил я. – Поэтому, как только разведчики вернутся, пойдем на восток, а там уж как-нибудь отыщем дорогу.

– А эти двое? – Ирландец кивнул в сторону изрубленных пленников.

– Оставим их здесь, пусть мерзавцы гниют.

Финан посмотрел на север, вглядываясь через пелену непрекращающегося дождя.

– Скёлль, судя по рассказам, чокнутый ублюдок, – проворчал он. – И захочет отомстить за сына. Он пойдет за нами.

– Когда мы уезжали, его сын был живой, – ответил я.

– Но ты унизил парня. Меч у него забрал.

Я думал, будто оставляю Ункера умирать, но теперь подозревал, что только оглушил его. Крови было много, но раны в голове всегда обильно кровоточат.

– Он был быстр, – сказал я. – Не оступись тогда его конь, ты бы сейчас пел по мне погребальную песню. По мне и по Стиорре.

– Господин, мы споем по ней песню, – отозвался Финан.

Я просто молча смотрел на север. Серый день, серый дождь, серые тучи. Вспомнил первый свой порыв скакать сломя голову на Скёлля и подумал, что Финан может быть прав: Скёлль, вероятно руководствуясь таким же порывом, намерен двинуться на юг и отомстить за раны сына. Однако разведчики вернулись и донесли, что ничего не обнаружили. Похоже, Скёлль свернул погоню, и норманны скачут теперь домой. Мы же двинулись в противоположном направлении, неспешно ведя коней к постепенно светлеющему горизонту, где за облаками поднималось солнце. Дождь продолжался, но теперь это была не более чем нудная морось. Я выслал вперед других разведчиков, поручив им не только высматривать врага, но и усадьбу. К исходу утра вернулся Эдрик и сообщил, что к югу от нас расположена уютная долина. Когда он принес эту новость, мы следовали вдоль русла реки, петляющей среди густого леса.

– Она сразу за холмами, господин, – сказал он, махнув рукой на юг. – И там по меньшей мере три усадьбы. Большие, кстати.

Мы отозвали остальных разведчиков, свернули и пошли за Эдриком через линию невысоких холмов, в долину с богатыми пастбищами, среди которой, как и доложил Эдрик, располагались три большие усадьбы. Все были обнесены частоколами, и у всех из отверстий в крыше поднимался к затянутому тучами облаками небу дымок.

Берг подвел коня поближе ко мне.

– Господин, хочешь, чтобы мы снова перебрались через палисад? – спросил он с готовностью в глазах, указав на ближайшую усадьбу.

– Нет.

Я коснулся Тинтрега шпорами. Вряд ли нам придется драться. Никто не показался над стенами, до которых оставалось не более одного полета стрелы, а это говорило о том, что в доме мало людей. Не исключено, что мужчины той усадьбы ушли вместе со Скёллем, но это казалось маловероятным. В таком случае они бы уже наверняка вернулись, но из ворот усадьбы за нами никто не наблюдал. Единственным признаком жизни был дым очага.

– Тамошние обитатели не обрадуются, конечно, – заметил я Бергу. – Но если они не могут сражаться, им придется открыть ворота.