Холодный огонь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Немного устали? – повторил Натан. – Вы немного устали? Валентина, вы серьезно больны!

Она подняла на него глаза, и у комиссара екнуло внутри от их странной темной синевы.

– В городе небезопасно, верно? – тихо спросила вдова.

– Это не имеет отношения к вашему…

– Вы уверены, что ваш консультант справится с ним?

– С кем? – сквозь зубы уточнил Бреннон.

– С тем, кто был здесь. Это ведь не пироман-убийца.

– Валентина, послушайте меня. – Натан взял ее за другую руку и притянул ближе, глядя ей в лицо. – И простите, если я покажусь навязчивым, но я в долгу перед вами. Здесь мой брат, и если я попрошу, он увезет вас и ваших детей к себе.

– Мне кажется, – мягко сказала вдова, – это будет слишком навязчиво как раз с моей стороны.

– О боже, вы думаете, деревня – это значит тесный домишко с хлевом? Да у него тысячи акров земли, поместье, две усадьбы и собственные озера! Вас поселят в отдельном доме…

Она покачала головой, но Натан яро бросился на амбразуру:

– Валентина, если вы боитесь оставить своего доктора, то старший сын Бена – практикующий врач, отличный врач, и он…

– Я не могу уехать, – настойчиво и почти нежно повторила вдова.

– Но почему? – в отчаянии спросил он. Женщина промолчала. – Валентина, кафе и пекарня не стоят вашего здоровья. Даже ваш сын просил меня…

– О, да тут заговор, – со смешком заметила миссис ван Аллен.

– Простите, – пробормотал Натан. – Простите, я лезу не в свое дело. Мне не следовало… Но поймите – в городе действительно опасно. Взгляните на этот дом, если вы не верите.

– Я знаю. Потому и спрашиваю – ваш консультант, кто бы он ни был, сможет остановить его? Он защищает вашу семью, но хватит ли у него сил на целый город?

– Почему вы спрашиваете? Какое это имеет отношение к вам? Если вы смущены тем, что вы не знаете мою семью, а она не знает вас, – то я могу представить вас друг другу прямо сейчас.

Миссис ван Аллен молча, с полуулыбкой смотрела на него, и Натану почудилось, что ее лицо тает в тени зимнего капюшона и остаются только темно-синие глаза.

– Извините, – наконец сказал он. – Я вел себя грубо и против приличий. И это не мое дело. Мне не следовало лезть в ваши семейные вопросы.