Холодный огонь

В кафе ведьме понадобилось минуты четыре, чтобы уложить пятерых бандитов, тем больше Натан удивился тому, что один-единственный взломщик на ногах и все еще отбивается. Правда, комиссар запретил Джен его поджигать…

Ведьма пустила по снегу накатом огненный шар. Снег вскипел, взломщик отскочил, поскользнулся в образовавшейся под ногами жидкой каше, и Джен бросилась на него одним прыжком, как рысь. Он упал, и ведьма схватила его за руку, в которой он сжимал что-то вроде длинного ножа – Бреннон не углядел, что именно. Они проехались по снеговой жиже, раздался звук удара, и голова Джен мотнулась. В комиссаре вскипели остатки хорошего воспитания, но тут ведьма выкрутила обидчику руку под таким углом, что тот дернулся всем телом, вырвала из нее нож и наотмашь врезала его рукоятью по вражеской физиономии. Ночной гость распластался в снегу, и Джен, прижав коленями его руки, вцепилась ему в горло.

– Джен! – надсадно взвыл Бреннон, опасаясь, что эта увлекающаяся натура лишит его свидетеля, а то и подозреваемого.

Девушка поднялась с тела через пару секунд, взяла добычу за шкирку и поволокла к Натану.

– Ничего се, – изрек Двайер, на глазах проникаясь уважением. – Во дает. Двужильный парень.

Бреннон несколько раз сглотнул. В конце концов ущемленное мужское самолюбие сдалось и уползло в глубину души. Ведьма же с видом кошки, поймавшей для любимого хозяина крысу, бросила тело к ногам комиссара.

– Видали? – Она протянула ему нож, и Натан узнал длинный трехгранный клинок.

– В дом, – просипел комиссар. – Живо!

– Он пытался бежать через зеркало, – сказала Джен.

– Мгы? – промычал комиссар, уже утративший способность удивляться.

Ведьма кивнула на выбитые ставни и осколки окна и зеркала, сверкающие на полу спальни. Двайер подлил в чашку начальника теплой воды – пока Джен обыскивала пленника, связанного чарами, детектив позаботился разжечь очаг в кухне и погреть чайник. Натан тем временем дотащился до второго этажа и кое-как осмотрел место преступления.

– Я все разбил, – сказала девушка и нахмурилась. – Это довольно сложный вид магии. Я имею в виду прогулку между зеркалами. Я не знал, что человек может так свободно шастать туда-сюда, а не ползать из точки А в точку Б по одному и тому же пути.

Бреннон ткнул носком ботинка взломщика. Двайер подал Натану свечу, и комиссар наклонился ниже, рассматривая пойманного. Это был мужчина (Бреннон надеялся на то, что этот настоящий), высокий, худощавый, но жилистый, с длинным торсом, длинными ногами и что важнее всего – длинными руками.

«Этот мог бы дотянуться шпагой из трости», – подумал комиссар. На кровати были разложены вещи задержанного: трехгранник длиной в двенадцать дюймов с ножнами, которые крепились сзади к ремню; черный револьвер с серыми символами, спиралью обвивающимися вокруг дула; небольшой патронташ на дюжину пуль; набедренная кобура под это все; ремень, в котором по ячейкам были рассованы бутыльки с некими составами; тонкое кольцо из сплава серебра, золота и еще неизвестного Натану металла; черный плоский медальон в виде какого-то знака на цепочке, все из вороненой стали; серебряные часы, внутри которых крутились шестеренки, стрелки, колечки и бешено бегал красный шарик. И еще пара белых носовых платков из дорогой ткани, но без единой метки, вышивки или инициала.

– Это ваш собрат-колдун? – спросил Бреннон.

– Нет, – уверенно ответила ведьма. – Он не один из нас. Он человек.

– Ну хоть что-то радует, – пробормотал Двайер.

– Это он сделал замок на церкви?

– Да.

Бреннон потер бородку. Башка все еще адски трещала, и в глаза будто песку насыпали.