Отчеты сотрудников Альянса — безусловно, лучшие и наиболее полные материалы по истории османских, иранских и североафриканских евреев конца XIX и начала XX века — являют удручающую картину. Правда, сам характер документации предполагает необходимость некоторых поправок. Альянс — еврейская организация, занимавшаяся исключительно евреями, и когда его представители то и дело сообщают о притеснениях или жестоком обращении с евреями, не всегда понятно, действительно ли имеется в виду преследование евреев как таковых. Часто речь идет о вспышке недовольства неверными в целом, возможно, даже более направленной на христиан, чем против евреев. Зачастую такие случаи притеснений — не более чем выражение того, что превратилось впоследствии в хронический хаос и беспорядок во множестве этих стран, где страдали все — мусульмане, христиане и евреи. Но даже с такими оговорками, а также с учетом естественной предвзятости благотворительной организации, ищущей спонсоров, возникает отчетливая картина ужасающей нищеты, невежества и постоянной опасности.
Западные путешественники почти единогласно подтверждают впечатление, что период с конца XVIII по вторую половину XIX века ознаменовался самым глубоким упадком в положении евреев на мусульманских землях. Поначалу чаще путешествовали христиане, поскольку лишь немногие европейские евреи имели возможность совершать поездки в мусульманские страны. Со временем, однако, несколько смельчаков-евреев отважились войти в эти земли и добавили к свидетельствам христианских предшественников свои.
Когда евреи в Западной Европе начали пользоваться плодами эмансипации, некоторые христианские путешественники отмечали контраст между встреченными на мусульманских землях евреями и теми, кого они знали дома. Так, Чарльз Макфарлейн, проведший некоторое время в Стамбуле в 1828 году, отмечает, что евреи — «последние и самые убогие из турецких
Во всех османских владениях они столь невообразимо малодушны, что убегут от поднятой руки ребенка. Тем не менее в Англии евреи способны постоять за себя и незамедлительно отвечают на оскорбление, как и любые другие подданные Его Величества. Яркое доказательство последствий угнетения в одной стране и свободы, а также защиты равных прав в другой12.
«Поднятая рука ребенка» могла представлять смертельную угрозу, как отмечал в том же году другой английский путешественник, на сей раз в Марокко. Он, считая марокканских евреев захудалыми и убогими, приписывает эти качества
унижениям, которым они подвергаются даже от детей правоверных. Я видел шестилетнего мальца с отрядом толстых карапузов всего трех-четырех лет, обучающего их свежим идеям [sic!] [насчет того как] бросать камни в еврея. Один из сорванцов с величайшей беззаботностью наскакивал и буквально плевал на его «еврейский габердин»[44]. Всему этому еврей обязан подчиниться; он поплатился бы больше, чем жизнью, попробуй он ударить магометанина13.
Даже в Стамбуле ситуация была не лучше. Джулия Пардо в описании «города Султана» 1836 года эмоционально свидетельствует:
Я никогда не видела, чтобы проклятие, павшее на детей Израиля, воплотилось полнее, чем на Востоке; где можно было бы искренне сказать, что «его рука — на всех, и рука всех — на нем»[45]. На них смотрят скорее как на связующее звено между животными и человеком, чем как на людей, обладающих теми же свойствами, согретых тем же солнцем и охлажденных тем же бризом, подверженных тем же чувствам, порывам, радостям и печалям, что и их столь же смертные собратья.
О восточном еврее бытует низкое и бездушное представление, которое сравнительно толерантный европеец просто не может себе вообразить, пока не столкнется с ним воочию… Невозможно передать ту презрительную ненависть, которой османы окружают еврейский народ; и самый что ни на есть последний турецкий мальчишка, столкнувшись на дороге с кем-нибудь из этого падшего народа, найдет, каким оскорблением наградить его ради вящего унижения изгойской бродячей расы Израиля. Угнетенный не смеет отплатить тем же даже сему ничтожному врагу, для которого самого имени еврея достаточно, чтобы преследовать его.
Я помню, как на большом празднестве в Катхане (Kâthane) видела турецкого мальчика лет, возможно, десяти; он приблизился к группе еврейских женщин и, намеренно выбрав ту, чье слабое состояние должно бы стать ей защитой от оскорбления, так сильно ее ударил, что лишил сознания и опрокинул наземь. Когда я бросилась на помощь несчастной, меня удержал мой знакомый турок, человек высокопоставленный и, как я доселе полагала, лишенный нездоровых предрассудков; он велел мне не суетиться и не утруждать себя по этому поводу, ведь женщина была
Такая практика сохранилась и в Новое время. Об этом можно судить по докладу британского вице-консула в Мосуле от января 1909 года, то есть после Младотурецкой революции 1908 года:
Отношение мусульман к христианам и иудеям, к которым, как было сказано выше, они составляют большинство десять к одному, представляет собой отношение господина к рабам, к которым он проявляет определенную господскую терпимость, пока они не забывают свое место. Любые признаки притязаний на равенство незамедлительно пресекаются. На улице часто можно заметить, что почти каждый христианин покорно уступает дорогу даже мусульманскому ребенку. Всего несколько дней назад пишущий видел в саду двух почтенных евреев средних лет. Маленький мальчик-мусульманин, которому не могло быть больше восьми лет, шел мимо и, взяв по пути большой камень, запустил в них, потом еще один, с полнейшей беззаботностью, будто целился в собаку или птицу. Евреи остановились и увернулись от попадания, но никакого другого протеста не изъявили15.
По сравнению же с иранскими евреями евреи Османской империи жили в раю. Итоговый вердикт выносит венгерский еврей, востоковед Арминий Вамбери, который много путешествовал по Ирану и Центральной Азии: «Я не знаю более несчастного, беспомощного и жалкого человека на Божьей земле, чем
Пожалуй, информированнее всех, писавших в XIX веке об Иране, был Джордж Керзон, позднее лорд Керзон, чья великая работа «Персия и персидский вопрос» вышла в 1892 году. Среди многочисленных упоминаний о евреях в этой стране он находит необходимым сказать об их положении в целом:
Во всех мусульманских странах Востока эти несчастные подвергаются гонениям, обычность которых научила и их самих, и весь мир считать эти гонения их нормальной судьбой. Вынужденные жить, как правило, отдельно — в гетто, или особом городском квартале — они с незапамятных времен страдали от невозможности выбрать для себя занятие, одежду, образ жизни, которые не выделяли бы их как социальных парий от своих сограждан. Большинство евреев в Персии — торговцы и ювелиры, изготовители вина и опиума, они музыканты, танцоры, мусорщики, разносчики, и занимаются также другими профессиями, к которым не принято проявлять большого уважения. Они редко достигают высокого имущественного положения. В Исфахане, где их, как говорят, насчитывается 3700 человек и где они занимают относительно более высокое положение, чем в других районах Персии, им не разрешается носить
Такие и многие другие описания, несомненно, помогли пробуждению у западных евреев беспокойства о восточных собратьях. Некоторые из авторов недвусмысленно призывали к действию. Так, Джон Макгрегор, побывавший в Сирии, Палестине и Египте в 1869 году, заметил: «Среди нас, английских неевреев, евреи достигли утонченности, чистоты, роскоши, элегантности — почему бы им не послать раввинам Галилеи хотя бы веники и мыло?»18
Несчастья евреев на исламских землях в эту эпоху не ограничивались бедностью и упадком. Впервые за столетия они оказались объектом активной вражды не только в Иране, где подобные вещи не были редкостью и в прежние времена, но и на османских землях, и в Марокко. С конца XVIII по XIX век изгнания, вспышки массового насилия и даже массовые убийства происходили все чаще. Между 1770 и 1786 годами евреи были изгнаны из Джедды, большинство их бежали в Йемен. В 1790 году произошли убийства евреев в Тетуане, в Марокко; в 1828-м в Багдаде. 1834 год ознаменовался началом периода насилия и грабежей в Цфате. В 1839 году в Мешхеде в Иране произошла резня евреев с насильственным обращением в ислам уцелевших, а в 1867 году резня евреев произошла в Барфуруше19. В 1840 году евреи Дамаска подверглись кровавому навету, первому из длинной серии во многих городах. Подобные вспышки разгорались в Марокко, Алжире, Тунисе, Ливии и других арабских странах Ближнего Востока.
С усилением централизации власти в XIX веке путем реформ османское управление стало во многом более эффективным. Так, заметно улучшилось положение евреев в Триполитании и Киренаике (двух провинциях, позднее ставших Ливией) после 1835 года, когда прежние автономные местные режимы сменились прямым османским управлением20. От периода реформ и до конца империи, со всеми модификациями политического строя, османские власти в целом делали все возможное для защиты еврейских подданных от враждебности местного населения и конкурирующих меньшинств. Где это не удавалось, что порой имело место, виной были скорее слабость и лень, а не активная неприязнь.
Реформы и сопутствующие им изменения принесли евреям Ближнего Востока некоторое облегчение в их тяжелом положении, весьма заметном к началу XIX века.
Это тяжелое положение можно объяснить рядом причин. Некоторые уже отмечены: внутренний упадок еврейских общин; снижение образовательного уровня до появления Альянса и вытекающая отсюда потеря полезных и востребованных на рынке навыков; вытеснение евреев из их традиционных профессий более оснащенными, более образованными и прежде всего более защищенными христианскими конкурентами. К этому можно добавить общее ослабление исламской власти и ее влияния на отношение мусульман к подчиненным общинам. К началу XIX века мусульмане стали осознавать прогресс Европы и свою относительную слабость. Русские завоевали и аннексировали мусульманские земли вокруг Черного моря и в Закавказье и вскоре смогли продвинуться в старые мусульманские города Центральной Азии. В 1798 году французы с легкостью завоевали Египет и удерживали его более трех лет; покинуть его их вынудили британцы, а не мусульмане. В 1830 году французы вторглись в Алжир, в 1839 году англичане захватили Аден. Это были лишь первые шаги в установлении британской, французской и русской мертвой хватки в самом сердце ислама.
ebooksa