Человек с одним из многих лиц

Играть в гольф предложил его адвокат Майкл Райан. Самодовольный мелкий грызун с вечно прилипшей к личику ободряющей улыбкой стоял прямо посреди фервея[71]. Без сомнения, он был ценным кадром — морально гибким даже по адвокатским меркам, — но это не мешало Фэллону пинать время от времени опекающего хорька по яйцам. Возможно, Райан и высказал идею о гольфе, но подтолкнула его к ней, безусловно, миссис Фэллон. Она хотела, чтобы ее муж стал столпом общества, принимал приглашения на благотворительные балы и заседал в комитетах. Он вырвал девушку из Баллимуна[72], и теперь она жаждала вырвать Баллимун из себя.

Впрочем, винить ее за это было трудно. Он и сам занимался чем-то подобным, хотя в его случае это делалось скорее для самозащиты, чем для утоления тщеславия. На протяжении последних пятнадцати лет он тщательно выстраивал легальный фасад своей деятельности, следя за тем, чтобы его имя никогда не всплывало в газетах и чтобы Гарди не могла подобраться к его жопе даже на расстояние пушечного выстрела. Сейчас он ничего не делал напрямую. Он никогда не заходил в помещения для товара. Он забыл, когда в последний раз держал в руках пистолет или горло какого-нибудь наглого уебка. У него хватало ума вести дела так, чтобы не заехать на тюрьму, в отличие от многих других. И все же часть его души страдала. Он скучал по тем временам, когда любую проблему можно было решить, просто кого-нибудь избив. Сегодня же, ударяя по мячу, он все дальше и дальше отклонялся от лунки. За последние два года он сменил четырех тренеров и три набора клюшек, но совершенно без толку. Результаты выходили настолько удручающие, что после шестой лунки Райан благоразумно перестал объявлять счет.

Они играли за одну команду в форбол[73] — в игре, которая подразумевалась как «схватка знаменитостей». На практике это означало, что Фэллон заплатил целую «штуку» за привилегию играть с полвосьмого утра под холодным моросящим дождем. Знаменитости, казалось бы, тасовались случайно. Но побывав за два года на четырех подобных мероприятиях, Фэллон заметил, что звезды первой величины «случайно» достаются одним и тем же игрокам. Какой-то мудак-банкир снова заполучил Брайана О’Дрисколла[74] и рыжеволосую красавицу, которая ведет «Ирландские новости».

Фэллону же пришлось играть с собственным адвокатом, несомненно каким-то образом виновным в неудачном составе, против парня, зачитывавшего по долбаному радио сводки о дорожном движении, и пафосного актера с растрепанными волосами, исполнявшего в дурацком сериале роль наркодилера из Северного Дублина. Брайан нервно настаивал, что вовлечение участников — это чистая случайность и никто никого не пытался унизить. Тем не менее Фэллон тихо кипел, пока Петрушка с радио насмехался над пидором из сериала по поводу «сурового реализма» шоу. Райан попытался обратить все в шутку, но это только еще больше разозлило Фэллона. Мелкий пухлый хуй не был бандитом и никогда им не станет, даже если каждый день будет смотреть «Крестного отца». В другой день Фэллон, возможно, подыграл бы ему, но сейчас, очевидно, шла не та неделя. Он был не в подходящем настроении, чтобы острить.

Нет, гольф определенно не расслаблял Фэллона. Учитывая обстоятельства, он хотел уехать прошлым вечером, но жена подняла хай от одного только предложения. Она хотела, чтобы он «завязывал полезные связи». Хуй знает, что это значит. Кроме того, Райан заметил, что сейчас важно создать видимость обычной жизни. Нужно дистанцироваться от дел, пока все не уляжется. Тем более что пока все под контролем. Именно так они ему твердили. И вот он здесь — вопреки всем своим инстинктам — стоит на рафе[75] четырнадцатого фервея и ждет, когда политик, пара фондовых менеджеров и говнюк из «Бойзон»[76] не съебутся с грина[77], чтобы он почти наверняка не сумел добросить до него с третьего удара.

Когда группа игроков впереди наконец начала перемещаться, Фэллон достал из сумки клюшку айрон № 7 и мысленно пробежался по постоянно растущему списку действий, которые заставляли его запоминать тренеры. Он встал в стойку и выставил клюшку сначала впереди, потом позади мяча. Он покачал головкой клюшки. Он покачал бедрами. Он выпятил подбородок. Он выпрямился и расслабил ноги. Затем он посмотрел на цель и обнаружил, что крошечный зеленый пятачок грина вдруг стал намного дальше, чем казалось раньше. И вот в тот момент, когда он уже собрался нанести удар мячу по жопе, на середину фервея вырулил гольф-кар и перекрыл ему траекторию.

Фэллон выругался и бросил клюшку. Затем посмотрел на Райана, который только недоуменно пожал плечами. Краснолицый возница гольф-кара поозирался, оглядывая игроков, и, заметив Фэллона, направил машину прямо к нему. Да ёбаный в рот! В один из прошлых разов к игрокам для развлечения уже присылали комика. Чепушило в гавайской рубашке нудно шутил о пандах и никак не мог заткнуться. Фэллон немного поразмышлял над идеей забить комика до смерти клюшкой айрон №7. Однозначно, это было бы лучшим ей применением.

Когда гольф-кар приблизился, Фэллон отбросил эту мысль. Человек за рулем был ему не знаком, но он уже начал догадываться о его профессии. На водительском месте сидел грузный мужчина лет пятидесяти в длинной черной дубленке. Он жевал попкорн, вынимая его из большого пакета, и, казалось, управлял автомобилем коленями. Подъехав к Фэллону, он резко остановился.

— Обосраться и не жить, если это не сам малыш Герри Фэллон! — воскликнул мужчина.

Акцент его был довольно характерен. Коркский — это еще одна вещь, которую следовало добавить Фэллону к своему списку ненависти.

Мужчина бросил пакет с попкорном на крошечную приборную доску кара и выпростал из машины свою внушительную тушу. Когда он выпрямился, Фэллон заметил в его левой руке хёрл. Мужчина протянул правую ладонь для рукопожатия. Фэллон оглянулся вокруг, прежде чем пожать ее в ответ.

— Рад познакомиться, мистер… — сказал он, решив пока подыграть.

— Банни Макгэрри. Уверен, вы запомните это имя.

— О, не волнуйтесь, запоминать я умею, — улыбнулся Фэллон.

Оба мужчины стали продавливать свою волю через рукопожатие. Если бы в этот момент между их ладонями оказался уголек, то он почти наверняка превратился бы в алмаз.

Человек, представившийся именем Банни, небрежно взглянул сначала на мяч Фэллона, потом на грин.

— Дорогой мой, любезнейший Герри, кажется, вы попали в трудную ситуацию.

— Ничего такого, с чем бы я не справился, офицер.

На последнем слове глаза мужчины загорелись. Выходит, Фэллон угадал.

— О! Неужели моя слава настолько меня опережает?