Манька глянула вниз и заметила несколько молодых людей с инструментами. Один из них скрестил руки на груди, в скорбном молчании. Похохатывающие молодчики поддержали его частично. Некоторые загнули вверх голову, разглядывая изваяние избы в серебре с огнем на крыше. В свете живого огня изваяние было монументально зрелищным и вызывало искреннее восхищение оборотней.
– Я не надеялся найти такое сокровище в этом заброшенном лесу.
– Вот на кой оно вам сдалось, серебро? Золото бы было…
– А деньги? Продать же можно!
– Пройди триста метров и зачерпни ведром. Вон оно, кипит!
– Там земля ходуном ходит, провалиться можно.
– Надо на крышу слазить, посмотреть, что за огонь… Похоже дым из трубы идет.
Манька принюхалась. Изба жила своей обычной жизнью, и опять чего-то кашеварила, устав дожидаться ее и Дьявола. Может быть наутро, или сообразила, что спать не придется и бойца надо подкрепить. Манька бы не удивилась, если бы протопилась и баня. Дров они себе наготовили на месяц.
И вдруг она почувствовала, как изба слегка накренилась. Манька пошатнулась, и едва удержалась, успев схватиться за подоконник.
А Дьявол как будто не заметил…
Она уже хотела обратить его внимание на этот факт, но продолженный разговор оборотней отвлек ее, и спустя мгновение она передумала беспокоить Дьявола. Избы имели право устроить себя поудобнее, все же сидели в воде.
– Ночное небо, звезды, изба эта… костры. Красотища неописуемая! Пойду-ка, возьму холст, набросок сделаю. Люблю ночное время, но никогда не умею закончить картину, засыпаю и все тут! А на память не то…
– Отойди, куда ты лезть собрался среди ночи! Стена гладкая, как стекло, да и серебро ведь.
– Мне показалось, будто она пошевелилась…
– Кто?
– Да изба!
– Брось, с чего избе шевелиться? Хотя… я слышал, будто это избы Бабушки Яги, Матушки Ее Величества. Поговаривают, они живые, лучше отойти.
– Тут даже ухватиться не за что, никакого выступа нет.
– Тут надо вантузами! Встаешь и прилипа-ешь, встаешь и прилипа-ешь!
– Еще что-нибудь придумаешь, скажи! Плагиатор! В кино вместе ходили.