– Из памяти ничего не выветривается. Но можно и пройтись. Вот здесь, как и прежде, абонемент для взрослых читателей.
– Как я мечтал сюда перейти, когда мне стукнуло тринадцать! А вы: «Тебе еще рано». И все-таки…
– Перевела?
– Да! Огромное вам спасибо.
Глядя на нее сверху вниз, он припомнил еще кое-что:
– А ведь вы были выше меня.
Ей пришлось поднять лицо кверху, чтобы встретиться с ним взглядом.
– Читатели меня перерастают, но не настолько, чтобы я не могла дотянуться.
Не успел он и глазом моргнуть, как она цепко ухватила его двумя пальцами за подбородок. Он вытаращил глаза:
– Помню, помню. Когда со мной никакого сладу не было, вы ловили меня за подбородок, наклонялись и хмурили брови. Эти сведенные к переносице брови были страшнее всего. Стоило вам таким манером подержать меня секунд десять – и я неделю ходил как шелковый.
Она кивнула и разжала пальцы. Потирая подбородок, он двинулся дальше.
– Вы, конечно, меня простите, – он не поднимал головы, – но мальчишкой я частенько отрывался от книги и подглядывал за вами, а вы восседали в середине, за своим столом, и мне казалось, что вы – как бы это сказать – всемогущая волшебница, потому что у вас в библиотеке заключен целый мир. Захочешь узнать про другие страны, другие народы, про что-нибудь интересное – вы непременно отыщете и дадите мне то, что требуется. – Он покраснел и сбился. – Вот я и говорю… У вас весь мир был как на ладони. Вы мне открыли дальние края, чужие земли. Я это запомнил на всю жизнь.
Мисс Адамс медленно обвела глазами тысячи томов. Только теперь она успокоилась.
– И часто ты меня так называл?
– Волшебницей? Да, конечно. Всегда.
– Пойдем дальше, – помолчав, сказала она.
Бок о бок они прошли через все залы, потом спустились вниз, где размещался газетный каталог, а по пути наверх он вдруг схватился за перила:
– Мисс Адамс!
– Что такое, капитан?
– Боюсь, – выдохнул он. – Не хочу уходить. Боюсь.