Приговорён к свободе

Только в этот раз я точно знаю, что она вернётся.

***

– Ты теперь знаменитость, – говорит Ева, держа меня за руку, когда до дома остаётся идти несколько минут.

– Неужели? – я с трудом улавливаю в её словах смысл, но ловлю эмоции. Именно благодаря им моя торжественная речь на концерте получилась далеко не такой идеальной, какой я себе её представлял, зато искренней.

– Да, – Ева смотрит на меня, серьёзно кивает, но под моим пристальным взглядом не сдерживает улыбки. – Команда бы тобой гордилась.

– Наверное, ты права, – отвечаю я. Девушка миролюбиво кивает и торжественно открывает передо мной дверь в дом.

– Мама! – в коридор вылетает Аврора, но замирает, как только замечает меня. Я не говорю ни слова, но перешагиваю порог и закрываю за собой дверь.

– Аврора, – Ева улыбается и проходит вперёд, будто ничего необычного не происходит.

– Папа вернулся? – девочка щурится, но сомневается в своих словах. – Ты же говорила, что он…

– Он… изменился, – перебивает Ева дочку, и я невольно усмехаюсь, представляя, как она снова объясняла ей моё исчезновение. – И он приготовил тебе подарок, – девушка многозначительно взглянула на меня.

– Правда? – спросили мы с Авророй одновременно, но я, поняв свою ошибку, быстро кивнул. Дочка восторженно посмотрела на меня и подбежала ближе, схватив за руку и потянув за собой на кухню. – Папа, пойдём пить чай? – весело предложила она. Я краем глаза посмотрел на Еву и заметил озорные искорки в её глазах. А сам лихорадочно размышлял, что бы такого подарить девочке…

На следующий день мне всё же пришлось ненадолго уехать, но я пообещал Еве и Авроре вернуться как можно скорее. Встретился с командой в кафе, но вскоре мы перебрались из тесного помещения в парк и несколько часов провели вместе. Я всё ещё с радостью слушал их истории, последние новости и пожелания, действительно был счастлив. А вечером я встретился и с мамой и Арманом – они даже приехали на концерт, чтобы поздравить меня с открытием отеля!

Верить в чудеса – это единственный способ жить. И теперь я знаю, как найти в себе этот узел, который соединит все нити судьбы между собой. Теперь я знаю, как не вступить в конфликт с самим собой – нужно лишь прислушаться к внутреннему голосу, обратив на него внимание. Сейчас у меня получилось. Впервые в жизни получилось переступить через свои принципы и отпустить прошлое, не забывая его. Просто оставляя позади.

Я снова учился жить по-новому несколько недель – заново привыкая к журналистам и звонкам от незнакомых людей, к жизни рядом с дочкой и Евой. Решился, наконец, попросить руку и сердце любимой девушки, о чём ни разу не пожалел. Ева в том нежно-голубом платье напоминала мне маму – я был на её свадьбе с Арманом много лет назад. С тех пор много воды утекло, но Ева, смущённо глядя мне в глаза, грациозно прошла вперёд, держа под руку отца и едва сдерживая какой-то шальной смех, что подхватила и дочка. Вечером Ева сказала, что это из-за моего выражения лица. И снова рассмеялась – звонко, искренне, как умела только она и Аврора. Всё это пробуждало во мне самые светлые чувства: эта свадьба, музыка, народ, который смеялся и плакал от счастья, наши с Евой семьи – даже Питер приехал, и Флёр с собой прихватил! И те сутки действительно стоили всех денег, что я потратил, можете мне поверить.

Я привыкал и к нашим семейным вечерам на кухне, когда забывал обо всём, кроме настоящего момента, к звездопадам вдали от города. К долгим походам, к осторожным касаниям и маленьким подаркам. К тому, как Ева поднимается на цыпочки, опаляя моё лицо и ухо дыханием и произнося что-то едва слышное. Я привык к постоянному смеху в доме, к тому, что завтрак иногда приходилось готовить самому, как и встречать Еву с тяжёлыми сумками. Я полюбил это всей душой, насколько вообще мог любить.

На рассвете, как только солнце пробилось сквозь шторы и коснулось наших лиц, Ева разбудила меня и прошептала: «Научишь меня плавать?», а я постарался не отвернуться, зевая и сонно протирая глаза. Пришлось согласиться.

Пока Аврора строила замок, звонко смеясь рядом с какой-то девочкой и её матерью на берегу, я провёл Еву в море, где она могла касаться ногами дна. Пловец был из неё, мягко говоря, не самый лучший, но девушка старательно выполняла мои указания.

– И руками греби! – скомандовал я, удерживая её на воде. – Чего ты так гребёшь-то? Никогда не видела, как люди плавают?

– Как умею, так и плаваю! – тут же возмутилась она, но быстро сомкнула губы, едва не захлебнувшись.

– Ты никак не умеешь, – я на мгновение убрал руку, и девушка тут же стала погружаться под воду и ухватилась за меня. – Греби! – рявкнул я. – И не так быстро!