Из описи с оценкой дома, проведенной 29 мая 1879 г. архитектором Р.В. Бернгардом, следует, что этот дом принадлежал потомственной почетной гражданке Анне Васильевне Северовой, Ивану Петровичу и несовершеннолетней Марии Ивановне Носовым, инженеру генерал-лейтенанту Николаю Васильевичу, его несовершеннолетнему сыну Сергею Николаевичу, кандидату математических наук Петру и титулярному советнику Николаю Николаевичам Болдыревым. На участке между Загородным проспектом и Троицкой улицей располагались: «…Каменный двухэтажный жилой лицевой дом по Загородному проспекту с таковым же флигелем среди двора»; еще один «двухэтажный лицевой дом с таковым же надворным флигелем на Троицкой улице… каменный трехэтажный жилой надворный двухэтажный флигель. Флигели не оштукатурены. Весь дом с землей оценен А.Р. Бернгардом в 187 740 рублей», на этот момент в «Ведомости о доходах с дома» записан лишь один жилец, совладелец дома военный инженер, генерал-лейтенант Н.В. Болдырев[1143].
Николай Васильевич родился в 1814 г., образование получил в Главном инженерном училище в 1836 г. и Офицерских классах того же училища (1838 г.). Н.В. Болдырев довольно быстро продвигался по службе: в 1851 г. получил звание подполковника, 1856 г. — полковника, 1865 г. — генерал-майора, 1874 г. — генерал-лейтенанта. Военные звания получил, работая преподавателем в Николаевской Инженерной академии, где раньше учился, в 1879 г. избран профессором математики и фортификации и членом академической конференции. В 1864 г. им разработан авторский «Курс фортификации»[1144].
Однако дом этот в собственности Болдыревых был недолго, 20 июня 1879 г. имущество Северовой, Носовой и Болдыревых перешло во владение крестьян Григория Кузьмича и временного санкт-сетербургского купца Павла Кузьмича Симоновых. В своем заявлении в правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества Г.К. Симонов 19 января 1880 г. извещает его о постройке вчерне на пустопорожнем месте «5-этажного на нежилых подвалах дома» и испрашивает разрешение «сломать 2-этажный, выходящий на Загородный проспект, для возведения на этом месте такого же 5-этажного здания», и такое разрешение он получил[1145].
Кто же были новые владельцы этого участка между Троицкой улицей и Загородным проспектом? В «Вводном листе» на владение имуществом названы «крестьянин Костромской губернии Солигалического уезда Лосевской волости деревни Прокурина Григорий и крестьянин той же губернии, уезда, волости и деревни и временный санкт-петербургский 2-й гильдии купец Павел Кузьмич Симонов». Их судьба характерна для многих наиболее энергичных предприимчивых крестьян пореформенной России, которые сколотив первичный капитал, переходили в купеческое сословие и, вкладывая накопленные деньги в строительство доходных домов, торговлю или промышленное производство, многократно увеличивали состояние. В новой описи, произведенной архитектором А.А. Бертельсом 1 октября 1881 г., указан «каменный 5-этажный дом с выступами для лестниц», «снаружи оштукатуренный… со многими штукатуренными и личными украшениями» как на фасаде, так и во внутренней отделке комнат, оснащенный ватерклозетами, раковинами и ваннами, установленными, впрочем, не во всех квартирах (сохранились еще 33 мочевика). В опись дома вошли также частично возведенный «5-этажный надворный поперечный в 2 света флигель», а также «каменный 5-этажный флигель по правой границе двора, снаружи не оштукатуренный». Стоимость имущества братьев Симоновых, включая землю, даже при недостроенных объектах достигла суммы 488 290 руб. 75 коп., т. е. превысила первоначальную в два с половиной раза[1146]!
В доме на Загородном проспекте тогда было устроено 52 квартиры, лицевой же дом на Троицком переулке, как следует из рапорта А.А. Бертельса, оставался старым и «вследствие предполагаемой сломки в оценку не введен», в отзыве архитектора А.А. Бертельса от 17 марта 1882 г. сообщается, что «вместо старого каменного лицевого дома на Троицком переулке построен новый каменный с лица 4-этажный, а со двора 5-этажный дом и отделан начисто»[1147].
А.Г. Рубинштейн
В 1887–1891 г. в доме Симоновых жил выдающийся композитор, пианист, дирижер и музыкант А.Г. Рубинштейн. Когда мы рассказывали про дом № 27, мы упоминали, что Антон Рубинштейн в 1886 г. уже жил на этой улице, но в 1887 г. переселился в этот дом. Периоду жизни композитора, связанному с домом на Троицкой улице, предшествовали его так называемые «исторические концерты».
«В сезоне 1885–1886 годов, — пишет А. Рубинштейн в „Автобиографических рассказах“, — я привел в исполнение мысль, которую давно лелеял: мне хотелось как окончание моей виртуозной деятельности представить в ряде концертов в главнейших центрах Европы обзор постепенного развития фортепианной музыки… До меня бывали лекции по истории музыки, но исторических концертов, в таком, по крайней мере, объеме, как я, предпринял не было. Для подготовки к концертам понадобились 50 лет, вся жизнь. А непосредственно подготовка заняла одно лето».
Переезду А.Г. Рубинштейна из Петергофа, где он постоянно жил, на Троицкую улицу предшествовало следующее событие. По ряду причин неожиданно для всех в разгар учебного года тогдашний директор Петербургской консерватории К.Ю. Давыдов оставил свой пост. Как пишет автор очерка о жизни и творчестве А.Г. Рубинштейна В.И. Пасхалов: «…ситуация сложилась критическая. И без того подвергавшаяся последнее время нападкам со стороны официальных правительственных кругов консерватория оказалась на грани закрытия. Дирекция столичного отделения Российского музыкального общества нашла лишь единственный спасительный выход. Нарушив все установленные правила, не согласовав с высочайшими покровителями РМО, что было чревато отрицательным решением (незадолго до того Министерство двора уже отклонило ходатайство РМО о присвоении Рубинштейну звания „почетного директора музыки“, что означало бы привлечение его к активной деятельности в РМО по музыкальным вопросам), она обратилась к Рубинштейну с просьбой принять на себя руководство учреждением. По словам самого Антона Григорьевича, подобная просьба явилась для него совершеннейшим сюрпризом. Даже случайной мысли о возвращении в Консерваторию у него не возникало. И снова он поступается собственными интересами, чтобы прийти на помощь и выручить из беды детище, которое с полным основанием, как в общем-то и всю музыкально-просветительскую работу в России, мог считать своим. Царские сановники таким образом очутились перед фактом: отказ в назначении уже вступившего в должность прославленного маэстро выставил бы их перед все мировой общественностью в нелепо-смехотворном свете…
<…> Человек удивительно честный и добросовестный, он не только откладывает в сторону все свои личные дела, в том числе и до крайности ограничивая себя в сочинении музыки, но даже специально переселяется из Петергофа в город, чтобы быть поближе к Консерватории (на Троицкую улицу, дом 38), куда он ежедневно, без выходных, приходит раньше других и уходит последним, беззаветно и преданно, иногда и с долей деспотизма исполняя свой замечательный долг.
Новый директор круто принялся за дело. В течение нескольких дней он молчаливо присматривался, обходил все классы, присутствовал на занятиях. Консерваторию охватило настороженное предгрозовое затишье. И гром не замедлил грянуть. В форме, не допускающей возражений или переговоров, нескольким педагогам-пианистам последовало распоряжение уроков не продолжать и тотчас же покинуть учебное заведение. Это было только началом. За короткий срок Рубинштейн уволил из Консерватории большую группу преподавателей и исключил около 150 студентов. Поднявшийся ропот лишь утвердил его в правоте примененного „хирургического вмешательства“. Без промедления он составляет новый устав Консерватории, точнее, чтобы не пугать сразу „начальство“, „Записку о надлежащих изменениях в прежнем“. По опыту зная, что прохождение ее по инстанциям может затянуться на годы, он пока разрабатывает и приводит в жизнь своей административной властью „Положения по С.-Петербургской консерватории“, предусматривающие неограниченные права директора в комплектовании преподавательских кадров и организации учебного процесса»[1148].
А.Г. Рубинштейн. Гравюра 1889 г.
С домом № 38 связано такое важное событие, как отмечавшееся осенью 1889 г. 50-летие творческой деятельности А.Г. Рубинштейна. Воспринималось оно как событие всероссийского назначения. Основатель Русского музыкального общества и первой в России Консерватории, признанный в Европе пианист-виртуоз и дирижер, он пользовался заслуженной славой и авторитетом. Августейший поэт «К.Р.» откликнулся на юбилей стихотворением:
Юбилейные торжества длились шесть дней. Начало было приурочено к дню рождения А.Г. Рубинштейна, 17 ноября его чествовали в Консерватории, 18 ноября состоялся торжественный акт в зале Дворянского собрания (ныне Большой зал Филармонии им. Д.Д. Шостаковича). «В этот день, — пишет биограф композитор Т. Хопрова, — все выглядело здесь необычно. На эстраде, у стены, задрапированной красным сукном, возвышался колоссальный бюст Рубинштейна работы скульптора А.Л. Обера. Перед ним расположились оркестр и хор РМО. Приглашенных было такое количество, что в зале буквально „яблоку негде было упасть“.
При появлении на эстраде Рубинштейна оркестр заиграл туш, все поднялись и аплодисментами приветствовали юбиляра. После марша, написанного бывшим учеником Консерватории композитором Аренским, хор исполнил „Интермеццо“ Чайковского на слова поэта Полонского:
ebooksa