Выйдя из горницы, я решительно проследовал мимо застывших при виде меня как каменные изваяния часовых. Если бы на их месте оказались спальники, за смешки и улыбки последовала бы немедленная расправа, но это были ратники из хоругви Михальского. Корнилий и раньше иногда вел себя как параноик, а после первых известий о бунте и вовсе наплевал на все условности и обычаи, выставляя рядом с моей спальней караул из своих людей. Эти ребята не раз прикрывали мне спину в сражениях, так что им некоторые вольности вполне простительны. Главное, чтобы не на людях.
Добравшись до мыльни, я скинул с себя халат и, взяв в руки полный ушат остывшей уже воды, вылил ее себе на голову. В голове сразу прояснилось.
— Ваня-Ваня, что же ты творишь?! — покачал я головой, глядя на неверное отражение в кадке с водой.
Впрочем, вопрос это бы, что называется, риторическим и ответа я на него давать не собирался. Еще пара ушатов, окончательно вернули мне бодрость духа, и ясность мысли, после чего я зычно крикнул, подзывая придворных:
— Эй, лежебоки. Подавайте одеваться!
За стеной сразу же послышался какой-то шум, затем началась суета, после чего дворцовые холопы во главе со стряпчим притащили мне платье. Поскольку в бой я сегодня идти не собирался, оно на сей раз русское. Довольно длинная рубаха из тончайшего льна с косым воротом и искусной вышивкой и такие же подштанники. Затем зипун из зеленого сукна с желтой оторочкой и синие порты. Длинный кушак, сапожки из красного сафьяна, шапка с красным верхом. А поверх всего богато украшенная золотым шитьем и шнурами однорядка из зеленой тафты.[28] Короче, красота неописуемая!
И, конечно же, оружие. Неизменная шпага, подаренная когда-то Густавом Адольфом и парный к ней кинжал, да еще два небольших пистолета, работы Первуши Исаева. Тоже самых простых, без всяких драгоценных камней, золота и прочих излишеств, только с серебреной насечкой по стволу и замку, без которых совсем уже нельзя.
Разумеется, у русского царя имеется и другое вооружение. Парадное, а потому богато изукрашенное. Его задача придавать блеск моему царствованию и поражать подданных роскошью. Его носят за царями специально обученные люди — рынды. У одного сабля, у другого рогатина, третий с саадаком и так далее. Всего почти два десятка человек.
При мне появилась еще пара с царским карабином и пистолетами. Их тоже изготовил Исаев, но на сей раз, что называется, с полным фаршем. Приклад и ложа ружья, как и рукояти двух пистолей, покрыты сплошным узором из филиграни, по стволу и замку золотая насечка, а драгоценных камней больше, чем у иного иноземного правителя на короне. При всем при этом, у них неплохой бой, я проверял. Но все же, ходить в бой с произведением ювелирного искусства в руках, немного чересчур даже для меня.
— Вы разве не наденете доспехи, государь? — встревоженно поинтересовался Михальский.
— И рад бы, да придется, — тяжело вздохнул я. — Ты себе не представляешь, как они мне вчера надоели. Когда снял, думал, что заново народился.
— Жар костей не ломит, — пробурчал Корнилий и вокруг меня тут же засуетились оруженосцы, принесшие парадную байдану[29], на каждом кольце которой были высечены цитаты из святого писания.
Бояре, окольничие и думные дворяне не подвели. В указанный час все явились на службу в сопровождении вооруженных до зубов боевых холопов. Все в доспехах и на хороших конях. Иногда даже зависть берет, откуда у них такие?
Вообще, с лошадьми на Руси матушке беда! Своих почитай что и нет, а купить толком негде. Основной поставщик — ногайцы, приводящие каждую осень на торги табуны в десяток тысяч голов. Животные это крепкие, выносливые, неприхотливые, но при всех этих достоинствах низкорослые, а потому для латной кавалерии не годящиеся.
Поляки для своей крылатой гусарии покупают арабских скакунов у турок. Те, правда, торгуют только меринами, но у нас и тех нет. Остаются только редкие трофеи, вроде Снежка, которого когда-то отбили у татар литвины, а потом захватили мы вместе с сидящим на нем Кшиштофом Радзивилом. Литвинский магнат, к слову, до сих пор на меня злобится, причем не столько за плен, это как раз дело житейское, а за то, что я ему жеребца не вернул!
Теперь этот самый белоснежный красавец аргамак — главный производитель на царском конном заводе, где помимо него собраны самые лучшие лошади, каких только удалось достать по всей Европе. В основном, конечно, это брауншвейгские тяжеловесы. Тут моя драгоценная матушка герцогиня Клара-Мария посодействовала. Вот потихоньку улучшаем породу, но сколько потребуется времени, чтобы пересадить армию на добрых коней, одному богу известно.
А пока хорошие лошади доступны только самым богатым и влиятельным людям и большинство из них сейчас передо мной. Разодетые и важные в блестящих доспехах они выглядят весьма авантажно. С какой стороны за саблю браться тоже знают, без этого умения сейчас долго не протянешь. Ну, вот пусть и послужат, так сказать, царю и отечеству!
— Все ли явились? — громко спросил я.
Ответом мне было красноречивое молчание.
— Не понял?
ebooksa