Миры Бесконечности

Внутри меня полыхает пламя, требующее развития. Едва не размазав по стенке Гила в тренировочном зале, я почувствовала вкус силы. Почувствовала, как воздух вибрирует вокруг меня. И теперь мне необходимо воссоздать это чувство… эту силу. Необходимо научиться выживать без защиты Поселения. Потому что, если нам с Тео не удастся спасти Мартина и девушку из дворца, я вполне могу остаться один на один с врагом. Меня могут схватить и бросить в Зимнюю Крепость. Или отправить в Войну.

И чтобы у меня появился хоть какой-то шанс выжить, нужно стать сильнее, чем сейчас.

– Как ты себя чувствуешь?

Ен сидит на диване передо мной, небрежно скрестив ноги. Его черные волосы разделены на пробор. Он общается со мной примерно каждую неделю с тех пор, как я очнулась в Бесконечности, просто чтобы убедиться, что головные боли меня не беспокоят. И, стоит признаться, что хоть мы редко говорим о чем-то личном, приятно хоть с кем-то встречаться постоянно.

А еще он очень хорошо понимает, как работает человеческое сознание.

– Лучше, – отвечаю я, постукивая пальцами по краю стола. – Но сколько еще должно пройти времени, чтобы я смогла раскрыть свои способности или получить силу?

Кроме того приятного момента, когда я швырнула Гила в стену, мне ни разу не удавалось сделать что-то подобное.

Ен смеется.

– Ты единственная, кто смог превратиться в Колонистку. А это невероятное достижение.

Я кривлюсь:

– Разве тебе не сказали, что меня отстранили?

– Я слышал об этом, – кивнув, говорит он. – Уверен, это неприятно, но это лишь на время.

– На время или нет, но я не хочу сидеть без дела неделями. Или месяцами. Или… ну, сколько там потребуется времени Аннике, чтобы решить, что меня можно отправить на задание. – Я опускаю руки на колени. – Ты научил меня исцеляться. А можешь научить делать то, что умеют Тео и Шура?

– Я могу посоветовать лишь практиковаться. Знаю, это трудно, но в тренировках самое важное – обрести покой. Иногда помогает представить, как ты ищешь свое отражение в воде. Трудно что-то увидеть на поверхности в разгар бури, сначала нужно успокоить воду, – объясняет Ен. – Но это требует времени. Большинство из нас смогли овладеть максимум одним или двумя навыками.

– Но не Гил, – говорю я, смутившись от того, насколько угрюмо звучит мой голос. – Он побывал в Войне. И ему пришлось адаптироваться быстрее, чем любому из нас. Но я никому бы не пожелала подобного. То, что он увидел там, преследует его. Думаю, что, даже используя свои способности, он невольно вспоминает о том, через что ему пришлось пройти.

Я морщусь. Я видела лишь проблески его воспоминаний, но теперь это преследует меня. И в глубине души мне хочется пожалеть его – поставить его боль выше отношения к нему, – но Гил ненавидит меня с момента моего появления здесь. Он не заслуживает моего сочувствия или жалости. Он заслуживает только безразличия.

Но, к сожалению, мои чувства к нему не назвать безразличием. По правде говоря, он приводит меня в бешенство. Гил упрям и высокомерен, и его заботит, лишь как поскорее закончить войну и как не подпустить никого ближе к себе. Но еще он подталкивает меня работать усерднее – сражаться, – даже когда мне страшно. Он все подвергает сомнению и, кажется, никогда и ничего не принимает за чистую монету. Он видит меня насквозь, из-за чего я начинаю сомневаться в себе.

Наверное, мне отчасти нравится безмолвный вызов, который мы бросаем друг другу. Напоминание о том, что, хотя я мертва, во мне все еще бурлит жизнь.

– Ты видел воспоминания Гила? Когда он вернулся из Войны? – поколебавшись, все же решаю задать вопрос я.

Ен еле заметно хмурит брови. И этим напоминает мне отца.