Миры Бесконечности

Должно быть важно. Потому что, если бы здесь оказалась Мэй, а у кого-то появился шанс ее спасти… мне бы хотелось, чтобы они посчитали, что ее жизнь стоит риска.

Гил медленно подходит к нам, словно волк, подкрадывающийся к добыче.

– Важна лишь миссия Поселения. Наше выживание.

– Знаю, – повторяю я. – Но не нам выбирать, кто должен выжить. Каждый заслуживает шанса.

Лицо Тео вытягивается, и я понимаю, что подобрала не те слова.

– Каждый? – помрачнев, переспрашивает Гил.

Все мои мысли резко замирают:

– Я говорила о людях.

– Ты уверена?

– Да, – шиплю я. – А теперь отпустите меня.

Тео отступает в сторону, но Гил тут же встает передо мной. Его взгляд мечется от одного моего глаза к другому, и чем пристальнее он смотрит, тем сильнее сжимаются веревки, сдавливая мне грудную клетку. Они будто пытаются выдавить весь воздух из моих легких.

Я чувствую его гнев, подобный взрыву вулкана. Он впивается в мою плоть, отрывая от меня кусок за куском.

– Нет, пока ты не поймешь… Пока не увидишь… – говорит он.

А потом протягивает руку к моему плечу и прижимает пальцы к моей коже, отчего мир тут же растворяется.

Война пахнет кровью, асфальтом и жженой древесиной. Глаза горят от обильного дыма, заполняющего воздух, и мне приходится помахать перед лицом, прежде чем потянуться за чем-то, закопанным в пыли.

Но это не моя рука. А Гила.

Пальцы – его пальцы – сжимают рукоять меча, наполовину зарытого в черный песок. Я поднимаю его перед собой, ловя отражение на стали, покрытой свежей кровью. Ее так много, что становится не по себе, но я знаю, что мне необходимо двигаться дальше.

Я смотрю на небо. Легион Гвардейцев парит в вышине, так же насмешливо, словно стервятники, которые только и ждут момента, чтобы поживиться, когда закончится сражение.

Если оно когда-нибудь закончится.

Но эти Гвардейцы Победы отличаются от Гвардейцев Победы, что в белой форме и с металлическими крыльями: они служат в герцогстве Войны.