– Это не сделает меня счастливой.
Гил сжимает мою руку.
– Знаешь, на самом деле это не очень приятно. Обманывать кого-то. Пусть это и Колонисты, – старательно отводя взгляд, говорю я. И прежде чем он начнет читать мне нотации по поводу моего отношения к Сопротивлению, добавляю: – Я знаю, что это необходимо сделать. Но это не означает, что это доставляет мне удовольствие.
– Просто помни, кто твой враг, – предупреждает Гил, и в его глазах вновь вспыхивает огонь.
Лицо Келана вновь всплывает у меня перед глазами. Принц с серебристыми глазами, которому, кажется, нужен друг.
Который, кажется, хочет…
– Думаю, я могла бы ему понравиться, – мой голос дрожит. – Ну, такая, как я.
На лице Гила появляется такое выражение, в котором идеально сочетаются веселье и снисходительность.
– Что в этом смешного? – тут же обижаясь, допытываюсь я. – Неужели так трудно поверить, что не все ненавидят меня, как ты?
Его ухмылка исчезает:
– Я никогда не говорил, что ненавижу тебя. Я тебе
– До сих пор? – уточняю я, хотя и сама не уверена, что хочу знать ответ.
К счастью, он ничего мне не отвечает.
Хотя, наверное, это все же плохо.
– Я хочу, чтобы люди выжили, – уверенно говорю я. – И хотя имею свое мнение по каким-то вопросам, это не означает, что я против жителей Поселения. Мне так же сильно, как и тебе, хочется, чтобы Сопротивление победило.
– Поэтому ты помогаешь Тео? – спрашивает он. – Ты отправилась во дворец, не сказав об этом Аннике, чтобы найти доказательства, что Мартина можно спасти. Так чем это поможет Поселению?
Я лихорадочно обдумываю его слова. Как он узнал?
Гил раздраженно вздыхает:
– Тео совершенно не умеет скрывать свои чувства. И никогда не мог ничего скрыть от меня.
– То, что мы хотим сделать, никак не навредит Поселению. Я не прошу у тебя отсрочить ваши планы. А прошу лишь дать большей свободы, чтобы