На несколько долгих мгновений между нами повисает молчание.
– Ты расскажешь обо мне Аннике?
– Тебя кто-нибудь раскрыл?
– Нет.
– А кто-нибудь видел?
Образ принца Келана всплывает у меня перед глазами, отчего я несколько мгновений обдумываю свой ответ. Но, судя по вздоху Гила, и этого достаточно, чтобы он все понял.
– Я была осторожна, – защищаюсь я.
– Что, если бы кто-нибудь столкнулся с тобой здесь? Что, если бы это привело их к… – Он замолкает и качает головой.
Я делаю шаг вперед.
– К чему? Скажи мне, что так необходимо защитить, и я сделаю это. Трудно беспокоиться о том, чего не знаешь.
Гил смотрит на меня с нечитаемым выражением на лице. А затем наконец жестом зовет меня следовать за ним.
Мы пробираемся сквозь деревья, прокладывая путь между папоротниками и вереском, пока не останавливаемся возле валуна, наполовину провалившегося в землю. Гил опускается рядом с ним, засовывает руку куда-то под камень, а затем сильно дергает что-то.
Люк распахивается, открывая крутую лестницу, которая скрывается в темноте.
– После тебя, – говорит Гил.
Я усмехаюсь:
– В таких местах обычно прячут трупы.
– Ты разве забыла, где находишься?
Я открываю рот, чтобы ответить, но слова застревают в горле, когда голову заполняют мысли о людях, которые совершали ужасные поступки и скрывали улики в темноте.
Офелия сказала, что Бесконечность уже была испорчена, когда она попала сюда. Но я не поверила ей. Мне не хотелось верить в подобное.
Но что, если так все и было?