В дверь стукнули, и она резко распахнулась. На пороге с обнаженными мечами стояли пять воинов, а за их спиной теснилось еще более десятка.
– Василь, охолонитесь! Вы чего в залу-то оружные врываетесь, когда мы здесь гостей своих привечаем? А ну-ка подите все вон! – Андрей показал старшему сыну и его людям за дверь. – Ежели что, так мы и сами со всем тут разберемся.
– Так кричал ты больно грозно, бать, прямо как на поле брани! – Василий обернулся и, вытолкав всех за дверь, плотно ее прикрыл.
Все это время «новгородские гости» сидели с круглыми, выпученными глазами заметно побледнев. Только лишь один Радислав продолжал как ни в чем не бывало черпать ложкой из стоявшего перед ним горшка с кашей. Наконец и он отложил ее в сторону и, демонстративно отстегнув с пояса меч, положил его на лавку, а потом еще и отодвинул подальше.
Андрей хмыкнул и сел за лавку. Вслед за ним присели на нее Тимофей, Филат и Лавр.
– Ну ладно, – промямлил Прибыслав, вытирая выступивший со лба пот. – Так твой ответ я и передам князю с Господнем советом. Другое дело тогда у меня к тебе. Князем Михаилом народу был обещан в сентябре этого года поход в земли эстов, а потом и на недружественное Торопецкое княжество. Ведомо, наверное, тебе, что торопецкий князь Давыд Мстиславович с прежним новгородским князем Ярославом взяли под себя Волоколамск и всю землю вокруг Задвинских волоков? Тем самым большую обиду князю Михаилу причиняя и большой вред всей нашей торговле нанеся! Так вот, испытывая нужду в обученных воях, Господний совет Новгорода с одобрения князя Михаила повелевает тебе совершить набег на вирумцев, а потом отбить наши земли у волоков. Тем самым богатую добычу там набрав, мы и люд мятежный успокоим, и всем соседям покажем, что сильна наша земля. Когда выступать будете, воевода поместный Андрей Иванович?
– Ни-ког-да, – спокойно глядя в глаза Прибыславу, по слогам проговорил Сотник. – Не для того мы союзников из эстов делали, чтобы мир и дружбу с ними на дюжину телег рухляди променять. С торопецким князем мы и вовсе в дружбе великой, в личной дружбе состоим! Неужто неизвестно тебе, что именно в этом тереме, где мы сейчас вот как раз-то и сидим, и жил он со своей семьей, да еще и лечился от раны страшной? Сын у него здесь один народился, а другой, старший, в воинской школе обучение сейчас проходит. И что я, должен своей бригадой, по-твоему, боярин, кровью все его княжество залить? Не бывать тому!
– Не по моему, а по велению Господнего совета! – тонко, сдавленным голосом просипел Прибыслав. – И с одобрения самого князя Михаила! Ты что же это, воевода, супротив всего Черниговского княжества и Господина Великого Новгорода хочешь встать? Повинись, пока не поздно! И готовь свою рать к походу!
– Моя рать на союзников и на единокровцев сама не ходит! – прорычал Сотник, чуть приставая с места. – В том я еще три года назад обет на том же Господнем совете давал! Но ежели эти единокровцы сами сюда с мечом придут, – и он обвел «гостей» долгим и тяжелым взглядом, – я им тогда не позавидую! Как мои воины драться могут, некоторые из вас уже в деле видели. Враг, пришедший к нам, здесь же у нас и ляжет! Поверь мне, боярин, сил у нас хватит и на ваши огрызки от ополчения, и даже на всю княжескую дружину!
– Тише, тише, Андрей Иванович, не кипятись! – Радислав примиряющее поднял обе руки вверх. – Никто с тобой ратиться тут не будет, во всяком случае, пока я состою в княжьих воеводах. Но и ты должен меня понять, враждебную власти воинскую дружину долго терпеть на своей земле никто не будет. Пока силы Новгорода ослаблены, а мой голос все еще слышат, да пока у князя Михаила для его дружины есть более серьезные дела на юге, кровь у твоего поместья никто проливать не будет. Но пройдет время, и тогда все может измениться, ты ведь меня понимаешь?
– Да я все понимаю, воевода! – покачал головой Андрей. – Притчу я одну хочу рассказать всем здесь присутствующим. С дальних южных земель, из-за Хвалынского моря пришедший сюда с караваном купец до меня ее как то донес. Не дословно я ее помню, поэтому уж вы не обижайтесь за мой трудный слог. Ну, так вот, слушайте. – И Андрей с легкой улыбкой обвел всех присутствующих в зале.
– Жил в древней Бухаре всем известный мудрец. А звали его, нуу, скажем – Хаджа Насреддин. Слыл он издавна известным ловкачом и насмешником, а главное, был он очень умным человеком. Призвал его как-то к себе местный халиф, человек жуткого нрава и весьма своевольный. И вот сказал халиф тот Насреддину:
– Все говорят, что ты очень мудрый и хитрый человек. Если это так, то научи моего осла разговаривать! Коли научишь, так я озолочу тебя. Сможешь взять с собой ты столько золота, сколько поместится в твою войлочную шапку. Ну а если не научишь – отрублю голову! Отвечай мне тотчас, сможешь ли так сделать, чтобы осел заговорил?
– Конечно, повелитель, я могу научить твоего осла разговаривать, – ответил ему Хаджа. – Но осел ведь не самое сообразительное животное, и мне потребуется много времени, чтобы научить его всему необходимому. Я, разумеется, не отказываюсь, но на все нужно много времени и денег.
– И сколько тебе нужно времени? – нахмурившись, спросил халиф.
– Я думаю, что вполне смогу справиться за десять лет. Быстрее, уважаемый, никак тут нельзя, ведь осел будет общаться в это время с достопочтимым халифом, и он должен знать все обороты придворной речи.
– Хорошо, – согласился повелитель. – Но если ты этого не сделаешь, то непременно погибнешь!
Насреддину выдали денег на обучение осла и отправили домой.
Когда у него спросили удивленные соседи и знакомые, как он собирается выполнить такое задание, он ответил: – Аллах велик, и на все его воля. Все в этом мире в руках мудрого провидения. За десять лет умру либо я, либо халиф, либо сам осел!
За столом повисла продолжительная пауза. Затем раскатисто рассмеялся Радислав, смеялся сам Сотник и все его ближники, хихикали тихонько и приближенные Прибыслава. Только он сидел молча да пожевывал губы. Затем скосил глаза на своих людей, и те враз замолчали, сделав каменные лица. Один лишь княжий воевода продолжал весело фыркать в кулак.