Я смотрел ей вслед, чувствуя беспокойство.
И терзался ревностью.
Еще как терзался.
Адские погремушки.
Может, Томас все-таки говорил правду?
Мыш издал негромкий скулящий звук и ткнул меня носом в ногу. Я вздохнул, сунул адрес гостиницы в карман и повел пса домой.
Стоило мне отворить дверь, и в ноздри мне ударил запах свежей сосновой хвои – не ароматизированного чистящего средства, обратите внимание, а настоящей хвои. Смолистый, терпкий запах, и это притом, что ни одной хвоинки в поле зрения не наблюдалось. Фэйри явились и исчезли – и книги снова стояли на полках, пол сиял чистотой, штора висела на карнизе, вымытая посуда вернулась в шкаф… и так далее. Фэйри, конечно, народ странный и порой жутковатый, но по части наведения чистоты им нет равных.
Я взял с журнального столика коробок спичек и зажег свечи. Я чародей, а это значит, что я не в ладу со всякими там новомодными штуками, вроде электричества или компьютеров, поэтому мне начхать на состояние электрической проводки и вообще на то, есть у меня электричество или нет. Мой холодильник наполняется настоящим льдом. Горячего водоснабжения у меня тоже нет, а готовлю я на маленькой дровяной печке. Я затопил ее и подогрел себе супа – больше в доме, похоже, ничего не осталось. Потом сел за стол и за едой просмотрел почту.
Все как обычно. Олухи из «Бест бай» продолжили свои идиотские попытки продать мне новейший ноутбук, мобильник или плазменный телевизор, несмотря на мои неоднократные устные и письменные заверения, что у меня нет электричества и что они могут не тратить сил понапрасну. Еще пришло два чека. Один из них от Чикагского полицейского управления за помощь Мёрфи в одной истории с контрабандой – один час в прошлом месяце. Второй, на куда более увесистую сумму, – от нумизмата, который ухитрился уронить альбом с наличностью давно не существующих стран за борт своей яхты в озеро Мичиган и воспользовался услугами единственного в «Желтых страницах» чародея для того, чтобы отыскать его.
Последним в сегодняшней почте оказался большой желтый конверт, и на мгновение на меня накатила волна дурноты, стоило мне увидеть надпись на нем. Собственно, в самой надписи не было ничего особенного: бездушные, аккуратные, как на плакате в детском саду, буквы.
Мое имя.
Мой адрес.
И больше ничего.
Ничего особенного, и все же эта надпись наводила на меня совершенно иррациональный ужас. Не знаю, что именно заставило сработать мои инстинкты – может, как раз отсутствие в надписи чего-либо мало-мальски особенного. На мгновение мне показалось, что я ударился в панику безо всякой причины, что текст просто набран на компьютере, но тут же заметил легкое утолщение на последней букве моей фамилии, отличавшее ее от остальных «н». Собственно, и утолщение-то это тоже отличалось безупречностью – значит, его выполнили преднамеренно. Для того чтобы я понял: это написано рукой, но не человеческой. Во всяком случае, не каким-нибудь лазерным принтером из «Уолмарта».
Я положил конверт на столик и некоторое время просто смотрел на него. Не пухлый – максимум несколько листков бумаги. Значит, вряд ли это бомба. Точнее, вряд ли это ультрасовременная бомба – из тех, которые против чародеев практически бесполезны. Более примитивная по устройству бомба могла бы и сработать, но она и размерами больше.
Конечно, никто не отменял возможности покушения с помощью магии. Я придвинул к конверту левую руку и попробовал прощупать его своими чародейскими чувствами, но сосредоточиться в нужной степени не смог. Поморщившись, я стащил с левой руки перчатку, открыв взгляду изуродованные ожогом пальцы. Обжег руку я примерно год назад – так сильно, что врачи, к которым я обращался, настоятельно советовали мне ампутировать ее. Я не отдал свою руку на растерзание – в основном по той же причине, по которой я до сих пор разъезжаю на древнем «фольксвагене-жуке»: какая-никакая, эта машинка моя, и пошли все к черту.
Все же на мои пальцы трудно смотреть без содрогания – да и вообще на всю мою левую руку. Шевелить пальцами у меня получается с трудом, но я растопырил их, как смог, и попробовал пощупать ауру магических энергий вокруг конверта еще раз.
С таким же успехом я мог и не снимать перчатки. В конверте не обнаружилось ничего неожиданного. Никаких пакостных ловушек.
Что ж. Повода продолжать тянуть время я не находил. Зажав конверт своей почти беспомощной левой клешней, я правой разорвал его и вытряхнул содержимое на стол.
Из конверта вывалились три предмета.
ebooksa