– Угу, – подтвердил я. – О таких вещах не принято говорить. Но все эти люди так и исчезли. Возможно, многие из них просто освободились от старых пут и зажили новой жизнью. Возможно, с некоторыми произошел несчастный случай, просто их тел не нашли. Суть в том, что это неизвестно. И поскольку думать об этом страшно, а жить, не думая об этом, гораздо легче, об этом и не думают. Не обращают внимания. Так проще.
Баттерс покачал головой:
– На слух это форменное безумие. Люди ведь верят тому, что видят своими глазами, разве нет? И если кто-то вдруг по телевизору…
– Что сделает? – перебил я его. – Будет гнуть ложки? Заставит исчезнуть статую Свободы? Превратит даму в тигра-альбиноса? Черт, я ведь демонстрировал магию по телику, и те, кто не верещал, что все это туфта, жаловались на дешевизну спецэффектов!
– Вы имеете в виду тот клип в новостях несколько лет назад? С вами, Мёрфи, большой псиной и каким-то психом с дубиной?
– Это была не собака, – возразил я и невольно поежился от воспоминания. – Луп-Гару. Что-то вроде суперволка. Я убил его с помощью заклятия и серебряного амулета – прямо перед камерой.
– Угу. Пару дней, помнится, все только об этом и говорили, но потом, если не ошибаюсь, все объявили подделкой.
– Нет. Запись почему-то стерлась.
– А-а-а…
Я остановился на светофоре и внимательно посмотрел на Баттерса:
– А вы, когда увидели эти кадры, поверили?
– Нет.
– Почему нет?
Он вздохнул:
– Ну, качество изображения было так себе. Я хочу сказать, снято все в темноте…
– Большая часть жутких сверхъестественных штук происходит в темное время суток, – сказал я.
– И камера дергалась.
– Женщина, которая снимала это, сама боялась до потери сознания. Это можно понять.
Баттерс раздосадованно шмыгнул носом:
– И изображение было все в помехах, как будто его специально засвечивали.