– Не думаю, чтобы рана была слишком серьезной, – сказал я Баттерсу.
– Лучше посмотреть и выяснить, что ничего не нужно, – негромко, но решительно возразил он.
Он поставил на столик ящик с медикаментами, керосиновую лампу и ловкими, уверенными движениями принялся разбинтовывать ногу. Сняв последний, насквозь пропитанный кровью слой, он всмотрелся в рану, придвинул лампу ближе и поморщился:
– Ну и месиво. Вы порвали два центральных стежка. – Он с извиняющимся видом покосился на меня. – Мне придется заменить их, а то и все остальные постепенно поедут.
Я поперхнулся. Мне очень не хотелось, чтобы меня штопали без анестезии. Или я недополучил своей дозы боли на прошедший день?
– Валяйте, – сказал я.
Он кивнул и начал смывать кровь с кожи вокруг раны. Потом протер пальцы стерилизующими салфетками и натянул пару резиновых перчаток.
– Здесь есть обезболивающий состав. Я использую его, но он не намного сильнее той штуки, которой вы мажете десны при зубной боли.
– Вы просто давайте побыстрее, – буркнул я.
Он снова кивнул, взял кривую иглу, хирургическую нить, еще раз поправил свет и принялся за работу. Он орудовал довольно быстро. Я изо всех сил старался не шевелиться. Когда он закончил, горло у меня саднило. Нет, я не орал в голос, но только потому, что душил вопли прежде, чем они вырывались у меня изо рта.
Потом я лежал на диване вялой тушкой, пока Баттерс бинтовал ногу чистыми бинтами.
– Вы ведь уже начали принимать антибиотики? – спросил он.
– Нет пока, – признался я.
Он неодобрительно покачал головой:
– Примите прямо сейчас. Мне даже думать не хочется, чего вы могли насобирать в рану там, у вас дома. – Он поперхнулся и немного побледнел. – Я имею в виду… боже мой.
– Это, наверное, худшее в ходячих мертвецах, – заметил я. – Трупные пятна.
Он улыбнулся мне – по крайней мере, честно попытался улыбнуться.
– Гарри, – произнес он, – мне очень жаль.
– Чего жаль?
– Я… – Он тряхнул головой. – От меня там не было толку. Хуже, чем не было толку. Вы могли пострадать из-за меня.