Войскам предстояло десантироваться рекой и морем под Ганюшкино, отрезая противника восточнее. С моря операцию поддерживали военные корабли Волжско-Каспийской флотилии – три плавбатареи и четыре вооруженных парохода. Операция готовилась в некоторой спешке. Отряд выпускников пехотно-командирских курсов сняли прямо из Зимнего театра, где они слушали «Травиату».
18 ноября войска Красноярского боевого участка перешли в наступление. Действуя на правом фланге, 299-й сп и два эскадрона 1-го кавполка 34-й сд вскоре овладели Марфино. Левее отдельный стрелковый батальон, рота курсантов, моряки и три броневика выбили противника из Кордуанского. Одновременно отряд моряков Кожанова высадился в 20 км восточнее Марфино, заняв Ново-Красное и создав угрозу белым с тыла.
Казаки Свешникова начали поспешное отступление. 22 ноября они были окружены в районе Большого Ганюшкино. В ходе недельных боев «Астраханский отряд» был полностью разгромлен. 28 ноября провалилась последняя попытка белой конницы вырваться из котла. В ходе сабельного боя они потеряли до 30 казаков изрубленными, и лишь немногие смогли уйти в степь.
29 ноября в 16.00 советские войска вошли в Ганюшкино. В плен было взято более 1500 человек, включая командира «Астраханского отряда» штабс-капитана Свешникова, командира 1-го пластунского полка Ипатова и командира 2-го пластунского полка Серебренникова. Командный состав белых был изолирован и взят под охрану. Рядовые бойцы белых, не разоруженные ввиду сумерек, расположились на ночлег в селе вместе с победителями. Наутро их построили в колонны. При переходе через мост в центре села они складывали оружие. Затем пленных с небольшим охранением походным порядком отправили в Астрахань[1371].
В качестве трофеев были взяты все десять орудий, 70 пулеметов, 5 бомбометов, 3000 винтовок, радиостанция и 4 гидросамолета[1372].
С Ганюшкино связан и последний трагичный эпизод Гражданской войны в истории Астраханской епархии. В Марфино по обвинению в пособничестве белым были расстреляны священник местной церкви Петр Зиновьев и группа активистов местного прихода.
В степь смог уйти только сильно поредевший «Енотаевский партизанский конный полк» штабс-капитана Анохина численностью до 1000 человек. Он ушел в направлении Чапчачи. Многие из подчиненных Анохина болели тифом и не выдержали этого похода. Тем не менее Анохин добрался до Ханской ставки, захватил и разграбил ее.
Однако в условиях разгрома белых под Ганюшкино и Царицыным налеты на расположенные вдоль Ахтубы села потеряли всякий смысл. Красные части продвигались на юг вдоль реки Урал, создавая явную угрозу окружения. К началу декабря они стояли всего в 150 км севернее Гурьева.
В Нарын-песках сосредоточилось несколько потрепанных белых отрядов общей численностью до 4000 человек. Дальнейшее пребывание здесь было крайне опасным. Часть белых ушла по направлению на Гурьев, часть – на Кайсацкую, и только отряд Позднякова остался партизанить в районе ст. Сероглазово.
Элистинское направление
В Калмыкии весь год шли стычки. Обычная сводка выглядела так:
«Противник тремя кавалерийскими колоннами силой 1800 сабель при двух орудиях и восьми пулеметах повел наступление на наши части, стоящие у хутора Бочкарева. Нами отбито три атаки противника, после чего противник отступил, потеряв 70 убитыми и 200 ранеными. Наши потери – 2 убитых, 7 раненых. Одновременно противник силой в 5 конных полков при 5 орудиях и 3 пулеметах повел наступление на наш пехотный полк, стоявший у Дубового оврага, стараясь обойти его с обоих флангов. Нами отбито четыре атаки, полки кавалерии бежали. Нами взяты пленные и несколько повозок с имуществом»[1373].
Однако весной 1919 года, одержав решительную победу на Северном Кавказе и дождавшись завершения тяжелой зимы, белоказаки вторглись в Калмыкию. Они форсировали Маныч, после многодневных боев овладели Элистой, а 10 мая взяли Яшкуль.
Севернее 2-й кубанский корпус генерала Улагая занял к 20 мая Сальский округ, создавая угрозу для Царицына. К концу мая белые вышли на линию Сарпинских озер – Яшкуль.
Натерпевшиеся от Красной армии калмыки активно пополняли белогвардейские войска. По некоторым оценкам, можно говорить примерно о 2000 добровольцев[1374].
Никакой линии фронта в Калмыкии, понятно, не было. Местные казаки, вступившие в белые отряды, базировались на степи и часто посещали свои семьи, проживавшие в «красной зоне». То есть они просто приходили и ночевали в своих собственных домах[1375]. «Советскую власть они не трогали», – отмечала пресса[1376].
Передовые разъезды белых подходили на 8–9 км к Замьянам и Дурной[1377]. Для коммуникации с местными жителями они отправляли калмыков.
20 июля белые отряды ненадолго заняли Копановку и Михайловку, два села Енотаевского уезда[1378].
В 30 км западнее Никольского был отмечен белый отряд численностью до 1000 всадников, а в 20 км от Владимировки – банда дезертиров, которая создавала угрозу Енотаевску. Мина Аристов был очень обеспокоен этим. Он не мог позволить рисков белого восстания на участке между Астраханью и Черным Яром. В августе Мина Львович посетил вызывавшие его наибольшую тревогу станицы – Атаманскую (Форпост), Лебяжинскую и Замьянскую. Он рассказал в предельно ясной форме, что в случае выступлений будет введена круговая порука и станицы будут сожжены, а станичники подвергнуты карам по законам военного времени. Аристов взял заложников и потребовал от местных жителей взять под охрану железную дорогу, расположенную по другой стороне поймы. Жители согласились[1379].
Далее Аристов попросил Чугунова предоставить ему в распоряжение специальный отряд, который бы прикрыл енотаевский отрезок поймы от нежелательных гостей. Речь шла о дивизионе конницы, батальоне пехоты, двух полевых или горных орудиях и 3–4 оснащенных пулеметами мотоциклах.
ebooksa