Впрочем, Гузиков работал начальником краевого здравоохранения недолго. В декабре на III съезде Советов «бакинцы» постарались избавиться от астраханских кадров на ответственных постах. Отдел здравоохранения возглавил Мовсум Исрафильбеков, выпускник медицинского факультета Киевского университета, работавший ранее ординатором в Баку и отвечавший в Бакинском Совете за медико-санитарную помощь[1026]. Гузиков ушел на должность главврача больницы на Паробичевом бугре.
Культурная жизнь
Михаил Непряхин занимался не только организацией поставки в Астрахань продовольствия. Он писал стихи, был увлечен скульптурой и живописью. По его инициативе при профсоюзах был создан отдел культуры и просвещения, и более того – художественная студия, где люди осваивали искусство рисовать и ваять. Для студии было изъято помещение в доме Лбова у Сапожниковского моста.
Именно такой человек был нужен Павлу Догадину – талантливому предпринимателю, который вложил все свои сбережения в коллекцию картин и произведений искусства. В коллекции были работы Куинджи, Кустодиева, Рериха, Левитана, Шишкина, Маковского и других мастеров. Имелся в архиве мецената и сборник писем и личных автографов Толстого, Чехова, Достоевского, Тургенева, Лескова, Чайковского. Общая стоимость коллекции оценивалась в 50 000 рублей золотом[1027].
Времена были сложные, и Догадин опасался, что его коллекция может стать целью бандитского налета. Поэтому он решил передать ее Советскому государству.
Михаил Непряхин вспоминал[1028]: «Павел Михайлович изложил мне суть своего предложения… Показал мне свою коллекцию, развешенную на стенах его сравнительно небольшой квартиры. И я с искренней радостью убедился в процессе общения с Догадиным, что это человек, который и по внешности, и по мягким манерам, и по его духовным интересам и высокой культуре совсем не похож на купца. На меня произвела большое впечатление скромность этого человека. Никаких признаков какой-либо купеческой хитрости. Простота и человечность. Тонкий эстетический вкус. Никакого предубеждения, никаких признаков озлобления против революции.
После моей встречи с Догадиным я поделился впечатлениями с товарищами А. А. Перовым и другими большевиками-интеллигентами, знавшими Догадина. Они подтвердили, что мое впечатление отражает подлинную природу этого хорошего культурного человека.
Дар Павла Михайловича был принят с особой признательностью. Был создан комитет картинной галереи. На первом же заседании он принял постановление: “Присвоить галерее название Догадинской в честь ее основателя П. М. Догадина”». Догадин по праву получил должность заведующего галереей. Что интересно, свое предложение о передаче коллекции он направил не в губисполком и тем более не в партию, а в профсоюзы.
Картинная галерея открылась в воскресенье 15 декабря 1918 года в 10 часов утра.
«Известия Совета депутатов» писали: «Астраханский пролетариат можно поздравить с ценным приобретением. Ни один провинциальный город России из поволжских не имеет такой ценной галереи, обладателем какой является Астрахань. Ни в Нижнем, ни в Казани, ни в Саратове нет ничего подобного… Итак, пролетариат первый войдет в Догадинскую галерею и оценит услугу Павла Михайловича. Товарищи рабочие, красноармейцы, матросы и крестьяне, посещайте Догадинскую галерею и организуйте ее охрану».
В остальном город жил обычной жизнью. Работали кинотеатры. В парке «Аркадия» играл духовой оркестр. Гастролировали силачи и лилипуты. Театр-варьете был наполнен зрителями. Публика посолиднее предпочитала Зимний театр, где давали «Онегина» и «Тоску», а на татарском языке еще и Шиллера. Строители и бондари открыли любительские театры[1029].
III съезд Советов
21 декабря в Зимнем театре (каменное здание Астраханского Драматического театра, 1889 года постройки) открылся III краевой съезд Советов. Состав делегатов съезда очень сильно отличался от предыдущих. Число делегатов было ниже, всего 220 человек. Из них 217 принадлежали к компартии, двое были беспартийными, а единственным представителем других левых сил стал Митенев, возглавивший местное отделение революционных коммунистов.
На съезде доминировали иногородние. Приветственные слова произносили Колесникова, Бош, Сакс и Бабкин – присланные из Центра партийные, военные и хозяйственные руководители. Из астраханцев такой чести удостоились только профсоюзник Трусов и упомянутый народник Митенев. Но места в президиуме никому из них не досталось.
Президиум в резких формах раскритиковал всю предыдущую астраханскую жизнь. II съезд был назван «кулацким», а избранное им краевое правительство – бездействовавшим.
Наиболее острые дискуссии возникли в отношении ведомств, которые возглавляли народники и авторитетные местные большевики.
Все еще сохранявший пост комиссара земледелия Митенев сосредоточился в докладе на социализации сельского хозяйства и создании коммун. Колесникова подвергла его критике, но не потому, что она за месяц глубоко прониклась аграрными проблемами неизвестного для нее региона, – а потому, что Митенев не был членом РКП(б). Колесникова отметила, что всю работу на местах по созданию коммун вели большевики, на что Митенев резонно возразил, что странно было бы коммунистической партии не участвовать в этом деле.
Начальник местной милиции Хумарьян – тот самый печатник с великолепной подпольной биографией – выдерживал шквальные обвинения в плохой работе его ведомства. Он выдержал. У него была предыстория, которая позволяла ему не склоняться под такими ветрами. Но обвинения в части произвольных изъятий имущества он признал: «Несколько недель тому назад реквизиция носила ужасно неорганизованный характер: реквизировали с мандатами и без мандатов, у бедного или богатого все было безразлично»[1030].
Абсолютно низкоплотной критике был подвергнут отдел просвещения, возглавляемый Бакрадзе. Ему вменялось в вину то, что должно было быть предметом гордости, – сохранение отметок в школах (да, да, несведущие в образовании люди требовали отмены оценок как рудимента проклятого царизма!), привлечение в университет старых профессорских кадров и даже сохранение частных библиотек. Особенно усердствовала Колесникова.
«Миллионы народных денег, – вещала она на III краевом съезде Советов, – тратились на постройку школьных зданий, но в мертвые стены не вдыхалось живого творящего духа, не приводились идеи, легшие в основу новой социалистической педагогики. Ничего не сделано в области подготовки учителей для новой школы. В деле просвещения взрослого населения также ничего не сделано; библиотеки в деревне, в селах, курсы для взрослых, все эти проекты остались только на бумаге. Созданный в Астрахани народный университет не отвечает своему назначению, так как по признанию самого зав. отдела народного образования он не посещается рабочими»[1031].
ebooksa