Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Хлеб наш насущный дай нам на сей день;

И прости нам долги наши,

как и мы прощаем должникам нашим;

И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Две половины молитвы иногда называют Божественной (соответствующей словам «как на небе») и человеческой (соответствующей словам «и на земле»). В то же время подчеркивают внутреннее единство молитвы, позволяющее говорить о том, что в обеих ее половинах присутствуют и Бог и человек, и небесное и земное: человеческое «мы» и Божественное «Ты», небесное «Твое» и человеческое «наше» взаимодействуют в молитве, формируя «диалектическую связь, подобно двум сторонам одной монеты, которые можно отличить, но невозможно отделить одну от другой»[319].

1. «Отче наш, сущий на небесах»

Молитва Господня открывается обращением к Богу: Πάτερ ἡμῶν ὁ ἐν τοῖς οὐρανοῖς. В буквальном переводе с греческого: «Отче наш, Который на небесах» (слово «сущий» в русском синодальном переводе добавлено по смыслу; славянский перевод более буквален: «Отче наш, Иже еси на небесех»).

До нас молитва Господня дошла только в греческом переводе, и любая ее реконструкция, будь то еврейская или арамейская, носит гипотетический характер. Однако на основании троекратного использования арамейского слова «авва» (&GN ’abbā) в Новом Завете можно предположить, что именно с этого слова Иисус начал молитву. В Гефсиманском саду Он будет молиться словами: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты (Мк. 14:36). На греческий язык слово «авва» переводится как πάτερ («отец» в звательном падеже). Изначально оно использовалось в семейном быту: этим именем ребенок называл своего отца; оно же применялось к пожилым людям. Употребление этого слова в молитве, адресованной Богу, необычно[320], хотя само обращение к Богу как Отцу не было беспрецедентным.

В канонических книгах Ветхого Завета Бог называется Отцом в общей сложности 15 раз (Втор. 32:6; 2 Цар. 7:14; 1 Пар. 17:13; 22:10; 28:6; Пс. 67:6; 88:27; Ис. 63:16; 64:8; Иер. 3:4, 19; 31:9; Мал. 1:6; 2:10)[321]. Еще несколько случаев употребления имени «Отец» применительно к Богу мы находим в неканонических книгах (Тов. 13:4; Прем. 14:3; Сир. 23:1, 4; 3 Макк. 6:2, 6). Имя «Отец» по отношению к Богу многократно употребляет Филон Александрийский и семь раз – Иосиф Флавий[322].

Ориген, выдающийся знаток Священного Писания, провел специальное расследование, касающееся употребления слова «Отец» по отношению к Богу в Ветхом Завете. Своими выводами он делится с читателем на страницах трактата «О молитве»:

Стоило бы расследовать тщательнее, есть ли в так называемом Ветхом Завете где-либо молитва, в которой Бога кто-нибудь называл бы Отцом, потому что поныне, несмотря на все наши изыскания, такой молитвы там мы не нашли. Мы не утверждаем того, что Бог не называется в Ветхом Завете Отцом или что считавшиеся за верных не называются там чадами Божиими; мы утверждаем только то, что нигде в Ветхом Завете мы не встречаемся с тем праводушным дерзновением, провозглашенным нашим Спасителем, которое уполномочивает нас в молитве называть Бога Отцом… Хотя Бог и называется [в Ветхом Завете] Отцом, а рожденные Богом через сообщение им слова веры – сынами Его, все-таки древние не были проникнуты сознанием постоянного и неизменного своего сыновства Богу[323].

Тертуллиан считает, что имя Бога Отца до пришествия в мир Христа не было известно: «Когда Моисей вопросил Бога, кто Он, то Он назвал Себя тогда другим именем. Имя Отца открылось для нас в Сыне Его, Который, по пришествии Своем, дал Богу новое имя, как Сам Он говорит: открыл имя Твое человекам (Ин. 17:6)»[324].

В Новом Завете, напротив, имя «Отец» становится основным применительно к Богу: в этом отношении Новый Завет резко контрастирует с Ветхим. В Евангелиях Бог назван Отцом 174 раза, из них 109 раз у Иоанна, 44 у Матфея, 17 у Луки и 4 у Марка. В Евангелии от Матфея наибольшая концентрация употребления имени «Отец» применительно к Богу приходится на Нагорную проповедь: здесь оно встречается 17 раз[325].

Подлинная новизна начальных слов молитвы «Отче наш» заключается, может быть, даже не столько в самом факте употребления имени «Отец» по отношению к Богу, сколько в том содержании, которое Иисус вкладывал в это имя. Он называл Бога прежде всего Своим Отцом: выражение «Отец Мой» часто встречается в Его речи. Это словоупотребление шокировало Его слушателей из фарисейской среды: они хотели убить Его за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу (Ин. 5:18). Между тем Иисус не ограничивался употреблением этого выражения, когда говорил о Своих отношениях с Богом: Он считал, что и Его слушатели могут называть Бога своим Отцом. В одной только Нагорной проповеди выражение «Отец ваш» встречается 9 раз (Мф. 5:16, 45, 48; 6:1, 8, 14, 15, 32; 7:11) и еще 3 раза «Отец твой» (Мф. 6:4, 6).

Здесь уместно вновь напомнить о том, что по мысли апостола Павла, когда люди молятся Богу как Авве-Отцу, в них молится Святой Дух:

Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8:14–17).

Ранее, рассматривая седьмую заповедь Блаженства, мы уже говорили о том, что концепция усыновления людей Богу – один из важных пунктов богословия Павла. Развивая эту концепцию в Послании к Галатам, апостол обращается к смыслу молитвы «Авва Отче!» и утверждает, что усыновление людей Богу является прямым следствием искупления, совершённого Сыном Божиим. Ветхозаветное представление о Боге апостол сравнивает с детством, новозаветное – со зрелостью. Право обращаться к Богу как к Отцу, полученное людьми благодаря Иисусу Христу, свидетельствует о вступлении человечества в зрелый возраст:

Еще скажу: наследник, доколе в детстве, ничем не отличается от раба, хотя и господин всего: он подчинен попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного. Так и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира; но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление (Гал. 4:1–5).

Отцовство Бога по отношению к людям имеет уникальный характер. Подчеркивая это, Иисус говорил: отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах (Мф. 23:9). Именно в такой перспективе надо понимать начальные слова молитвы «Отче наш». Никто на земле, ни один земной отец, не может осуществлять отцовство таким образом и в той мере, в какой Бог осуществляет его по отношению ко всему человеческому роду и к каждому человеку. Отцовство Бога не имеет аналогов на человеческом уровне.

Является ли отцовство Бога по отношению к людям универсальным или оно распространяется только на определенную категорию лиц? Ответ на этот вопрос не так прост, как может показаться. Современный исследователь пишет: