Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Христианство не революционно во внешнем смысле слова. Оно вступало в мир не как революционная социальная сила, призывающая к насильственному изменению строя жизни. Христианство нельзя назвать даже и социально-реформаторской силой. Природа христианства совсем невыразима в социальных категориях мира сего. Христианство вошло в мир как благая весть о спасении и о Царстве Божием, которое не от мира сего… Социальная революция во всем противоположна словам Христа. Социальная революция ищет прежде всего того, что приложится, а не Царства Божия; деятели социальной революции не ищут совершенства, подобного совершенству Отца Небесного; они хотят приобрести весь мир и этим вредят своей душе; социальная революция ищет строя жизни, который приходит приметным образом, о котором можно сказать, что он вот здесь или вот там; царство, к которому стремится социальная революция, от мира сего… Христианство было величайшим духовным переворотом в истории человечества, самой большой внутренней революцией, пережитой человечеством.

С явлением Христа начинается не только новая историческая эпоха, но и новая космическая эпоха, изменился внутренний состав мира. Подлинно новая, более совершенная и лучшая жизнь приходит изнутри, а не извне, от духовного перерождения, а не от изменения социальных условий, социальной среды[354].

Суть преобразования общественного устройства, к которому призывает Христос, заключается, по мысли Иоанна Златоуста, в том, что «прежде достижения неба Он повелел нам землю сделать небом и, живя на ней, так вести себя во всем, как если бы мы находились на небе»[355]. Слова отца Церкви IV века перекликаются с приведенной цитатой из русского философа ХХ века в том отношении, что оба автора видят цель учения Христа не в переустройстве земного миропорядка, а в наполнении жизни человека новым смыслом.

Невозможно землю превратить в рай путем социальных преобразований. Но земная жизнь может стать Царством Божиим, пришедшим в силе (Лк. 9:1), для тех людей, которые живут на земле по иным законам, в нравственном отношении превосходящим земное законодательство. Только следуя этим установленным Христом законам человек может сделать землю небом. И только в этом случае Царство Небесное может наступить повсюду – не только на небе, но и на земле.

4. «Да будет воля твоя и на земле, как на небе»

Воля Божия – одно из важнейших понятий библейского богословия. Согласно Библии, воля Божия стала причиной сотворения вселенной, солнца и луны, звезд и неба: ибо Он сказал, и они сделались, повелел, и сотворились (Пс. 148:3-5). По воле Бога, руками Божиими был сотворен человек (Пс. 118:73). Грехопадение Адама и Евы (Быт. 3:1-7) стало нарушением воли Божией и причиной изгнания их из рая (Быт. 3:24). Однако сознание того, что воля Божия должна действовать в мире, сохранялось среди их потомков. Оно обновлялось в каждом новом поколении. Исполнять волю Божию стремились цари Израиля. Важные решения они сопровождали словами; если на то будет воля Господа Бога нашего (1 Пар. 13:2). Ожидание грядущего Мессии было ожиданием того, что воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его (Ис. 53:10).

Сын Божий стал Сыном Человеческим во исполнение воли Отца: Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3:16). О Себе Иисус говорил: Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца (Ин. 6:38). Послушание воле Отца было основной движущей силой земной миссии Сына Божия.

Грехопадение. Х. Гольциус. 1616 г.

Исполняя это послушание, Он добровольно претерпел страдания и смерть.

До грехопадения Адама и Евы воля людей совпадала с волей Божией. После грехопадения человеческая воля часто оказывалась в конфликте с ней. Первозданный человек не имел греховных наклонностей: его свободная воля находилась в послушании воле Божией и в гармонии с ней. Но после того, как человек вкусил от древа познания добра и зла, то есть на опыте приобщился к злу и греху, его свободная воля оказалась перед постоянным выбором между добром и злом.

Будучи полноценным человеком, Иисус Христос обладал и полноценной человеческой волей. Однако Его человеческая воля не вступала в конфликт с волей Бога Отца. По словам Максима Исповедника (VII век), «так как Один и Тот же был всецело Бог вместе с человеком и Он же – всецело человек вместе с Божеством, Он Сам, как человек, в Себе и через Себя подчинил человеческое Богу и Отцу, предоставив нам Себя как наилучший прообраз и образец для подражания»[356].

Наиболее сильным примером сочетания в Иисусе двух воль – Божественной и человеческой – является Его молитва в Гефсиманском саду. Согласно Матфею, Иисус сначала обращается к Богу со словами: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты (Мф. 26:39). Во второй и третий раз Он просит Отца: Отче Мой! если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ее, да будет воля Твоя (Мф. 26:42, 44). У Марка эта молитва приводится в следующей редакции: Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты (Мк. 14:36). Лука передает молитву Иисуса в таком виде: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22:42). Все четыре варианта молитвы, приведенные у евангелистов, свидетельствуют о том, что по-человечески Иисус боялся смерти, однако послушание воле Отца ставил выше Своей человеческой воли. При этом в одном из вариантов (Мф. 26:42) мы слышим буквальное воспроизведение слов из молитвы «Отче наш». Это совпадение не может быть случайным: «Иисус – единственный библейский персонаж, молившийся такими словами… Последняя великая молитва Его земного служения была явным воплощением на практике того учения, которое Он дал Своим ученикам»[357].

Прошение о воле Божией, которое Иисус включил в молитву «Отче наш», направлено на то, чтобы научить людей подчиняться ей. Эта воля совершается на небе, то есть в ангельском мире – там, где никто ей не противится. Христианин молится также о том, чтобы она совершалась на земле, в человеческом сообществе. Это не противоречит тому, что у каждого человека есть своя воля и что в молитве к Богу он может просить о чем хочет, как и Сам Иисус просил о том, чтобы, если возможно, чаша страданий миновала Его. Но подобно Иисусу верующий в Него должен подчинять свою волю Божией воле: изложив свое желание в молитве к Богу, он должен смиренно ожидать Божьего ответа и принять его таким, каким он будет. В Первом послании Иоанна говорится: …когда просим чего по воле Его, Он слушает нас (1 Ин. 5:14). Из этого можно заключить, что, если человек в молитве просит чего-то не по воле Бога, Он может и не послушать такую молитву.

Олива в Гефсиманском саду. В. Д. Поленов. 1882 г.

Иисус не призывает Своих учеников к пассивному ожиданию исполнения воли Божией: Он призывает их быть соработниками Бога в исполнении Его воли. В этом – кардинальное отличие христианского подхода к жизни от того мироощущения, которое выражено в распространенной поговорке «На все воля Божия». Воля Божия – отнюдь не «на все»: есть воля Божия на добро, но нет воли Божией на зло и грех. Совершая грех, человек идет против воли Бога, вступает в конфликт с этой волей. Все события человеческой истории подразделяются на две категории: те, которые происходят по воле Божией, и те, которые совершаются вопреки воле Божией. Последние Бог «попускает», но не благословляет и не одобряет.

Молясь об исполнении воли Божией и на земле, как на небе, человек просит о том, чтобы в условиях земного бытия добро побеждало зло, добрая, Божественная воля доминировала над злой человеческой волей. В то же время он молится о том, чтобы самому стать соработником Бога. В сборнике бесед анонимного автора начала V века, надписанном именем Иоанна Златоуста, отмечается, что три первых прошения молитвы «Отче наш» не обращены к Богу напрямую: в них употреблена безличная форма («да святится», «да приидет», «да будет»). В этом усматривается указание на то, что исполнение данных прошений – «непременно обоюдное дело, ибо и человек имеет нужду в Боге, и Бог в человеке ради делания правды. Ибо как человек не может без Божией помощи творить добро, так и Бог не может совершить благо в человеке, если тот не желает этого»[358].

В словах и на земле, как на небе используется терминология, характерная для Библии, начиная с самого первого ее стиха. Детальное исследование употребления терминологической пары «небо – земля» в Ветхом Завете[359] показывает, что в общей сложности она встречается там не менее 185 раз. Иногда небо и земля соединяются в одну тематическую пару, связанную союзом «и»: В начале Бог сотворил небо и землю (Быт. 1:1); Так совершены небо и земля и все воинство их (Быт. 2:1); Содрогнутся небо и земля (Иоил. 3:16). Иногда земля противопоставляется небу в рамках одного предложения, например: Ибо какой бог есть на небе, или на земле, который мог бы делать такие дела, как Твои? (Втор. 3:24); Господь [Бог твой] есть Бог на небе вверху и на земле внизу (Втор. 4:39); Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу (Втор. 5:8); Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле (Пс. 72:25); Да веселятся небеса и да торжествует земля (Пс. 95:11). В некоторых случаях небо упоминается в паре не с землей, а с другим понятием, имеющим сходную функцию: бездной (Пс. 106:26), преисподней (Пс. 138:8).

Прямая речь Иисуса, как она отражена на страницах Нового Завета, в полной мере впитала в себя традицию одновременного употребления понятий «небо» и «земля» в качестве терминологической пары:

Доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона (Мф. 5:18; Мк. 13:31; Лк. 16:17).

Не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его (Мф. 5:34-35).