Иисус Христос. Жизнь и учение. Книга II. Нагорная проповедь

Означают ли слова молитвы «Отче наш» о прощении, что последователь Иисуса должен закрывать глаза на грехи ближнего, отказываться от попыток вразумить его, остановить от впадения в еще большие грехи? Такой вывод не вытекает из общего контекста учения Иисуса о прощении. С одной стороны, на недоуменный вопрос Петра Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? Иисус отвечает: Не говорю тебе: до семи раз, но до седмижды семидесяти раз (Мф. 18:21-22). Тем самым подчеркивается, что милосердие и терпение не должно иметь пределов: прощать надо столько раз, сколько человек согрешит. С другой стороны, мы находим в речи Иисуса следующие указания:

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18:15-17).

Если в ответе Петру речь идет только о прощении и ничего не говорится о возможности исправления грешника, то в цитируемом тексте содержатся вполне конкретные указания касательно того, как можно исправить грех в другом человеке. Ключевым в этом отрывке является слово «церковь», которое во всем корпусе Четвероевангелия встречается еще лишь один раз – в словах Иисуса, обращенных к Петру: Ты – Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18). Если в том случае речь шла о Церкви в ее вселенском измерении, то в данном случае речь идет о местной церковной общине. Именно слово «церковь», понимаемое в смысле указания на конкретную церковную общину, указывает на тот контекст, в котором возможно исправление ближнего.

Итак, отвечая Петру на вопрос, сколько раз прощать должнику, Иисус говорит о прощении должника, но ничего не говорит о его исправлении. Это связано с тем, что исправлять другого – занятие неблагодарное и, как правило, бесплодное. Муж не может путем увещаний или доказательств своей правоты исправить и изменить к лучшему жену, жена – мужа, друг – друга, ближний – ближнего. Исправление нужно начинать с самого себя, и об этом – вся Нагорная проповедь. Ее острие направлено на конкретного человека, слушателя, которому Иисус предлагает пересмотреть свою, а не чужую систему ценностей и начать жить по-новому. Если он это сделает, тогда уже и окружающие могут начать меняться к лучшему – не в результате увещаний, а благодаря тому, что увидят добрые дела того, кто в своем образе жизни последовал примеру Иисуса.

Апостол Петр с ключами. Икона. VI в.

Когда же речь идет о церковной общине, то у нее есть механизмы соборного воздействия, свои способы прощения и наказания. Как сказано в Мф. 18:15-17, начать надо с разговора наедине. Если он не поможет, призвать двух или трех свидетелей. Если и это не сработает, привлечь к решению вопроса всю церковную общину. Если же человек «и церкви не послушает», с ним надо порвать. Иисус, следовательно, допускает и возможность полного разрыва отношений с «должником», и возможность отлучения его от церковной общины («да будет тебе как язычник»).

Кающаяся Мария Магдалина. Эль Греко Ок 1589 г

Именно такие механизмы созданы в Церкви для увещания еретика или раскольника: сначала он должен быть вызван к местному епископу, затем предан церковному суду, а в случае упорства в ереси или расколе – отлучен от Церкви. Если же он принадлежит к числу епископов, то суд над ним осуществляется собором епископов. Отлучение от Церкви является крайней и высшей мерой наказания. Срок его действия зависит исключительно от самого отлученного: если он принесет покаяние, членство в общине может быть ему возвращено.

Покаяние с самых ранних времен существования Церкви воспринималось как необходимое условие прощения грехов. В молитве «Отче наш» о покаянии ничего не говорится: прощать должника надо не потому, что он об этом просит, а потому что он должник. В вопросе Петра о том, сколько раз прощать согрешившему, и ответе Иисуса также ничего не говорится о том, просит ли человек прощения или нет. Блаженный Августин подчеркивает, что прощать надо все грехи, а не только те, за которые у нас просят прощения[376].

Исповедь. К. В. Лебедев. XIX – нач. XX в.

Однако право прощать принадлежит не только отдельному члену Церкви, но и всей церковной общине. С самых первых лет бытия Церкви в ней существовала практика исповедания грехов. Об этом говорится уже в Деяниях апостольских: Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои (Деян. 19:18). В Первом послании Иоанна читаем: Если исповедуем (ομολογούμεν) грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды (1 Ин. 1:9). Апостол Иаков пишет: Признавайтесь друг перед другом в проступках (Иак. 5:16). Более точен славянский перевод: «Исповедуйте (έξομολογεΐσθε) друг другу согрешения (παραπτώματα) ваша».

Речь здесь идет не просто о частной беседе, в ходе которой один христианин мог признаться перед другим в совершении проступка; речь, вероятнее всего, идет об акте литургического характера, происходящем на собрании общины. «Друг перед другом» значит «в церкви», в собрании. Это подтверждают слова из «Дидахи»: «В церкви исповедуй согрешения твои»[377]. В другом месте «Дидахи» исповедание грехов прямо увязывается с Евхаристией: «В день Господень, собравшись, преломляйте хлеб и благодарите, исповедовав предварительно согрешения ваши, чтобы жертва ваша была чиста»[378].

Из этой раннехристианской практики выросло таинство Покаяния, или Исповеди, существовавшее в разных формах, в том числе в форме публичного признания грехов перед всей общиной или перед несколькими священниками. Впоследствии сохранилась лишь одна форма исповеди: перед священником, один на один с ним. В христианской литературе мы встречаем многочисленные указания на то, что просить прощения у Бога в молитве недостаточно: исповедовать грехи надо перед священником. Вот лишь несколько примеров:

Если откроем грехи свои не только Богу, но и тем, кто может врачевать не только раны, но и грехи наши, то грехи наши изгладит Тот, Кто сказал: Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако (Ис. 44:22)[379]. Желающий исповедать грехи свои – всем ли и кому случится или некоторым должен исповедовать?.. Исповедовать грехи необходимо перед теми, кому вверено домостроительство тайн Божиих[380].

Отец весь суд отдал Сыну (Ин. 5:22). Теперь вижу, что Сын весь суд сей отдал священникам… Священники иудейские имели власть очищать тело от проказы или, скорее, не очищать, а только освидетельствовать очищенных. Священники же Нового Завета получили власть не свидетелями быть очищенных, а очищать, притом не проказу тела, но скверну души[381].

Ты грешник? Войди в церковь, скажи: «Я согрешил» – и загладь свой грех[382].

Есть люди, которые считают достаточным для спасения своего исповедовать грехи свои одному Богу. Но ты пригласи к себе священника и исповедуй ему сокровенное твое. В посредники своих ран вместо Бога употреби пресвитера и открой ему пути свои, и он даст тебе залог примирения[383].

Таинство Исповеди стало важным дополнением к той молитве о прощении грехов, которую христианин должен приносить ежедневно. Характерно, что молитва «Отче наш» включена и в чин Исповеди. И если при чтении этой молитвы на Евхаристии основной акцент делается на слова о хлебе насущном, то при чтении ее перед исповедью главный акцент падает на слова «И оставь нам долги наши». Это оставление на исповеди имеет конкретную видимую форму: после того как грехи названы, священник от имени Бога прощает и разрешает покаявшегося от всех грехов.

7. «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»

Последнее прошение молитвы «Отче наш» ставит перед нами целый ряд вопросов экзегетического характера. Что такое искушение? Может ли Бог быть источником искушения, «вводить» в него человека? О каком лукавом идет речь – о диаволе или о зле в целом? Если в искушение вводит Бог, то где связь с просьбой об избавлении от лукавого?