— Мало тебе? Возьми больше. Черт с тобой, не разоримся. Пошли!
— Не командуй, отец Харлампий, ты не ферфебель, я не солдат.
Бычихин натянул картуз, пригладил бороду.
— Прощайте-ко, благодарю за угощенье…
— Ты куда? — Леденцов схватил его за плечо. — Уйти хочешь? Врешь, не уйдешь. Давай ключ!
— Пусти!
Бычихин рванулся к выходу. Поп, скинув рясу, за ним. Крылечная дверь оказалась на запоре. Семен кинулся на поветь. Поп — следом. Там загрохотали доски, глухо стукнула гиря. Оглушенный Семен снова выскочил в сени и метнулся в открытую дверь избы с намерением выпрыгнуть в окно На пороге его встретила Платонида, сыпнула в лицо горсть муки. Бычихин упал. Подоспевший поп сел ему на голову. Семен судорожно забился. Платонида прижала его ноги, чтобы не стучали по полу.
Леденцов забрал ключи. Деньги и ценности, что хранились в амбаре, сгрузил в чемоданы. В ту же ночь лесом ушел на станцию и скрылся. Платониде достался кукиш. И в этом была Харламова ошибка. Платонида, злобно вознегодовав, выдала попа. Его искали года два. Нашли в западных областях Белоруссии. На суде бывшие сподвижники готовы были выцарапать друг дружке глаза.
Увозить Платониду на пристань после суда довелось Егору, Она лежала в тарантасе притихшая, жалкая и плакала. Не крестилась, не шептала псалмов. Егор молча подергивал вожжами, изредка взглядывая на свою необычную пассажирку. Святая, преподобная… И у этой преподобной не дрогнула рука сыпнуть в рот человеку горсть муки, чтобы задушить его. Ребят осиротила, не моргнула глазом… А и он, Егор, чуть не поддался этой святоше с змеиной душой. Пела-напевала, обхаживала, с богом да со Христом подталкивала в Ефимово болото… Добро, что удержался, не опоганил душу…
Платонида плакать перестала, из-под платка одним глазом наблюдала за Егором. Слегка дотронулась до локтя.
— Егорушко, родной…
Вздохнула скорбно. Опять притихла. Егор не оборачивался.
— Вот какая напасть обрушилась, Егорушко, на грешную твою соседку…
— Сама виновата, — ответил Егор, не меняя позы.
Снова завздыхала Платонида, всхлипывая все громче и громче.
— Неуж ты такой бессердечный, Егор? Неуж сочувствия в тебе не находится? А ведь я не чужая тебе, всю жизнь рядом избами жили, — сквозь слезы и рыдания говорила она. — Пущай я преступница, пущай лукавый попутал меня, от злобной зависти своей толкнул мою руку. Но вседержитель умеет прощать грехи, только молись с чистой душой…
Телега покатилась под гору, на колдобинах затрясло, стало подбрасывать. Платонида ухватилась за Егоров рукав.
— Соседушка, войди ты в мое сиротское положение… Богом молю, спаси меня…
Егор придержал коня, высвободил рукав из цепких Платонидиных пальцев. Посмотрел на нее суровым взглядом.
ebooksa