— Чхонён,— помолчав, тихо сказал Мёнгиль.— Ты что-то знаешь…
— Я… Да… Нет… Нет, ничего…
И Чхонён быстро пошёл вперед. Мёнгиль с трудом поспевал за ним. На душе у него было скверно. «Матери грозит беда, это ясно. Но какая? Что имеет в виду Чхонён?..» Вопросов было много, а ответа — ни одного.
— Послушай, Чхонён! —крикнул Мёнгиль.
Тот не оглянулся.
— Что случилось? Что грозит матери? Скажи, если знаешь…
Чхонён будто не слышал. Он почти бежал, чуть наклонившись вперёд, крепко сжав зубы, яростно шлёпая по жидкой грязи.
«Что с ним? — метались в голове у Мёнгиля тревожные мысли.— Почему он молчит? Боится?.. Но ведь мы с ним давно уже как родные братья!..»
Дождь стучал по жёстким стеблям кукурузы. Чхонён наконец оглянулся.
— Ну вот, дождались настоящего ливня! — крикнул он так, словно и не было только что этого тяжёлого разговора.
Он дождался, пока Мёнгиль поравняется с ним, хлопнул его по плечу:
— Побежали?
Дождь как будто ждал этого приглашения: с неба обрушился сплошной холодный поток —попробуй убеги от него!
— Переждём в сторожке! — прямо в ухо прокричал Мёнгилю Чхонён.
Ребята, поёживаясь в мокрых, прилипающих к телу рубашках, вбежали в сторожку.
В сторожке было тепло и сухо. По крыше барабанил дождь, и от этого здесь казалось ещё уютнее. Ребята сняли рубахи и, крепко выжав, повесили их сушиться. Оба молчали, думая об одном и том же. Первым не выдержал Чхонён.
— Мёнгиль! — окликнул он друга.
— Да? — встрепенулся Мёнгиль.
— Может быть… Если бы я оказался плохим, ну просто никуда не годным парнем, ты бы…— Он не докончил фразы.
Мёнгиль ждал, и Чхонён заговорил снова.