— Гадина какая-то! — Смертельно бледный Муниль всё ещё переживал недавние ужасные слова Пака.
Чхонён мрачно молчал. Губы его страдальчески кривились.
— Послушай, Кёнпхаль…— озаренный вдруг внезапной догадкой, заговорил Мёнгиль.— Когда вы во второй раз видели «нечистый дух»? Ну помните, у нас под окнами, а?
Кёнпхаль с досадой поморщился: «Нашёл, что вспомнить! Дался ему этот дух! И так все потешаются…»
— Ведь это было несколько дней назад, да? — продолжал допытываться Мёнгиль.
— Ну да…— неохотно подтвердил Кёнпхаль.
— Вспомни поточнее, когда это было. Это очень-очень важно! — настаивал Мёнгиль.
Кёнпхаль, нахмурив лоб, стал вспоминать, загибая пальцы. Потом улыбнулся:
— Конечно, это было в тот самый день, когда мы с Мунилем дежурили в последний раз в школе… Девять дней назад.
Мёнгиль невесело усмехнулся:
— Ну, тогда смерть Оллука — тоже проделки вашего «нечистого духа».
— Что? — переспросили ребята.
Чхонён искоса взглянул на Мёнгиля: он-то понял, о чём говорил его друг.
— Ведь ты же не верил нам? Говорил, что «нечистый дух» нам померещился? — теребил Мёнгиля Кёнпхаль.
— А я и сейчас не верю,— спокойно ответил Мёнгиль.— Нечистые духи бывают только в сказках, а в жизни бывают друзья и враги…
Чхонён вздрогнул и побледнел.
— Пошли отсюда,— пробормотал он.— Погуляем лучше…
Они прошли через всю деревню, подошли к каналу и уселись на берегу. У самых их ног плескалась тёмная вода, в небе поблёскивали первые звёзды.
— Мать говорит,— нарушил молчание Мёнгиль,— что в деревне есть люди, ненавидящие кооператив…
— А кто это? — оглядываясь, словно кто-то может его услышать, шёпотом спросил Кёнпхаль.