– Почему это?
– Джунгли очень плотные. Животное может быть в пяти ярдах, а ты его не видишь, и в половине случаев они проскользнут мимо загонщиков. А если кого и заметишь, то лишь на долю секунды. Опять же, кругом вода, так что никакое животное не привязано к конкретному месту. Тигр, к примеру, может при желании пройти сотни миль. И со всей этой дичью им нет нужды возвращаться на прежнее место, если они почуют что-то неладное. В юные годы я ночь за ночью сидел в засаде рядом с жуткими вонючими тушами коров, но тигры так и не пришли.
Элизабет потерлась лопатками о спинку стула. Она иногда так делала, выражая особенное удовольствие. Когда Флори рассказывал что-нибудь такое, она его любила, действительно любила. Самые тривиальные сведения об охоте заводили ее. Хоть бы он все время говорил об охоте, а не о книжках и искусстве, и паршивой поэзии! Она вдруг прониклась восхищением к Флори и решила, что он по-своему очень даже привлекательный мужчина. Как он мужественно выглядит в грубой рубашке с расстегнутым воротом, в шортах и крагах, и охотничьих сапогах! А его лицо – резко очерченное, загорелое – это ведь лицо солдата. Он стоял к ней правым боком, пряча родимое пятно. Ей хотелось слушать его дальше.
– Ну, расскажите же
Он рассказал, как несколько лет назад ему пришлось застрелить тигра, старого шелудивого людоеда, убившего одного из его кули. Как он сидел в засаде на дереве, облепленный москитами; как увидел глаза тигра, словно большие зеленые фонари, приближавшиеся из темных джунглей; как услышал его дыхание и чавканье, когда он принялся за труп кули, привязанный к колу под деревом. Флори описал все это довольно бегло (ему не хотелось походить на типичного англоиндийца из анекдотов, трындящего об охоте на тигров), но Элизабет снова восторженно повела лопатками. Он не сознавал, насколько подобные рассказы поднимали его в ее глазах, как бы реабилитируя за все те случаи, когда он утомлял ее и раздражал. К дому старосты подошли шестеро вихрастых юнцов, с дахами на плечах, под предводительством сухопарого седого старика. Один из юнцов что-то резко выкрикнул. Показался староста и сказал Флори, что пришли загонщики, и можно трогаться, разве только молодой такин-ма будет жарко.
Они вышли на охоту. Со стороны джунглей деревню огораживала стена толстенных кактусов высотой шесть футов. Пройдя по узкой дорожке вдоль кактусов, охотники вышли на пыльную ухабистую дорогу, по обеим сторонам которой высились бамбуковые заросли. Молодые загонщики устремились вперед, держа наготове широкие дахи. Старый охотник шагал прямо впереди Элизабет. Лонджи он подвязал, точно набедренную повязку, и на его поджарых ляжках красовалась затейливая татуировка, точно темно-синее кружево. Поперек дороги накренился один бамбук, толщиной с запястье. Первый загонщик перерубил его снизу дахом; из бамбука выплеснулась вода, сверкнув на солнце. Пройдя полмили, они вышли в открытое поле и остановились; все вспотели после быстрой ходьбы на лютом солнцепеке.
– Вот, где мы будем стрелять, – сказал Флори, – вон там.
Он указал через стерню, широкую пыльную равнину, поделенную полосками грязи на массивы порядка акра или двух. Равнина была плоской и безжизненной, не считая белоснежных цапель. Сразу за полем вздымались могучей темно-зеленой скалой джунгли. А неподалеку, ярдах в двадцати, росло деревце наподобие боярышника. Загонщики приблизились к нему, и один из них опустился на колени и стал отвешивать поклоны, что-то бормоча, а старый охотник тем временем вылил на землю бутылку какой-то мутной жидкости. Остальные стояли с отрешенным, хмурым видом, словно в церкви.
– Что это они там
– Так, приносят жертву местным богам, натам – это кто-то вроде дриад. Молятся ему, чтобы послал нам удачу.
Охотник вернулся и объяснил хриплым голосом, что они сперва проверят небольшой кустарник справа, прежде чем идти в самые джунгли. Очевидно, так велел им нат. Охотник указал своим дахом, где встать Флори и Элизабет. Шестеро загонщиков скрылись в кустарнике; они намеревались сделать крюк и выйти обратно к рисовым полям. В тридцати ярдах от джунглей росли кусты шиповника, и Флори с Элизабет спрятались за одним из них, а Ко Сла присел чуть поодаль за другим, держа Фло за ошейник и поглаживая, чтобы ей не вздумалось залаять. На охоте Флори всегда отсылал Ко Слу подальше, поскольку у того была неприятная привычка цокать языком в случае промаха. Вскоре послышалось отдаленное эхо – звук постукивания и странных глухих криков; гон начался. На Элизабет тут же напала неудержимая дрожь, так что она не могла держать ружье ровно. Из-за деревьев выпорхнула чудесная птица, чуть крупнее дрозда, с серыми крыльями и ярко-алым телом, и полетела в их сторону. Стуки и крики приближались. Один из кустов у края джунглей сильно зашевелился – Элизабет почуяла крупную добычу и подняла ружье, стараясь ухватить его покрепче. Но это оказался всего лишь нагой загонщик с дахом в руке; он огляделся и позвал остальных. Элизабет опустила ружье.
– Что случилось?
– Ничего. Гон прошел.
– Но там же ничего не было! – воскликнула она с досадой.
– Не расстраивайтесь, первый гон всегда такой. В следующий раз нам повезет больше.
Они пересекли неровную стерню, перелезли через грязевую полосу, разделявшую поля, и заняли позицию напротив высокой зеленой стены джунглей. Элизабет уже научилась заряжать ружье. На этот раз, едва начался гон, когда Ко Сла пронзительно засвистел.
– Смотрите! – воскликнул Флори. – Быстро, вон они!
К ним на огромной скорости неслась стая зеленых голубей на высоте сорока ярдов. Они напоминали горсть камней, выброшенных катапультой в небо. Элизабет застыла в возбуждении. Затем вскинула ружье в небо, в направлении птиц, и отчаянно нажала на курок. И ничего – она нажала на спусковую скобу. Только когда птицы пролетели у нее над головой, она нашла курки и нажала на оба сразу. Оглушительно бабахнуло, и она отлетела на шаг, опасаясь, что приклад сломал ей ключицу. Она выстрелила вслед птицам с тридцати ярдов. В тот же момент она увидела, как Флори повернулся и прицелился. Внезапно два голубя сбились с курса, кувырнулись в воздухе и упали на землю, словно стрелы. Ко Сла заголосил и бросился с Фло к месту падения.
– Смотрите! – сказал Флори. – Это плодоядный голубь. Возьмем его!
Над головой парила крупная тяжелая птица, значительно медленней остальных. Элизабет не хотелось стрелять после предыдущей неудачи. Она смотрела, как Флори засунул патрон в казенник, поднял ружье, и из дула взметнулось белое облако дыма. Птица тяжело спланировала вниз с подбитым крылом. Фло и Ко Сла метнулись к добыче и вернулись, горя возбуждением: Фло держала в зубах крупного плодоядного голубя, а Ко Сла с ухмылкой достал из наплечной сумки двух зеленых голубей. Флори взял один зеленый трупик и протянул Элизабет.