— С этого дня на всех заседаниях Килон повторяет в основном одну и ту же речь. Я все отрицаю и настаиваю на нашей версии: убийца неизвестен. Если сказать правду, виновных в преступлении пифагорейцев, убивших Ореста, посадят в тюрьму, а это должен решать сам Пифагор. Я не очень хороший политик, а Килон каждый день приобретает все новых и новых приверженцев. По окончании каждого заседания народ вьется вокруг него, как мухи, а затем провожает до дома, бормоча всякие гадости в наш адрес.
— Он больше не ищет поддержки Трехсот, — заявила Ариадна.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Милон.
— Он и раньше пытался одурачить Совет Тысячи. И тех, кого называет семьсот изгоев, и Трехсот. Теперь он изменил стратегию. Он хочет, чтобы семь сотен поддержали его в борьбе против трех. — Она помолчала, что-то обдумывая, затем продолжила: — Он ведет себя более агрессивно и амбициозно. Знает, что по закону решение Трехсот учитывается в первую очередь. Ему нужно восстание, чтобы побороть Трехсот, а для этого — надежная поддержка семи сотен… — Она пристально посмотрела на Милона, прежде чем завершить фразу: — А заодно и армии.
Милон аж подскочил:
— Как главнокомандующий я ручаюсь за ее полную преданность!
— Преданность есть всегда, все зависит от того, кому она предназначена, — с досадой возразила Ариадна. Она злилась на Милона за то, что тот не послал в Сибарис сообщение об убийстве Ореста.
Обиженный Милон собрался было ответить, но Акенон грозно посмотрел на него, и он подавил обиду. Некоторое время Акенон размышлял над одной деталью из рассказа Милона: моряк сказал, что уплатил двадцать золотых дариков, и та же сумма появилась под кроватью Ореста. Если Орест невиновен, кто-то должен был положить туда монеты. Это мог сделать пифагореец, но на допросах после смерти Даарука они пришли к выводу, что предателей среди них нет. А раз так, значит, это один из солдат, охраняющих общину. Акенон склонялся к этой версии еще и потому, что в своем рассказе Милон ни словом не упомянул этот ключевой момент.
— Милон, кто закопал монеты в спальне Ореста? Я ошибаюсь, предполагая, что в ту ночь исчез один из гоплитов, нанятых для охраны общины?
Акенон замолчал, повисла напряженная тишина. Дождь усилился. Слышен был только стук капель о землю. Акенон попытался разглядеть, как реагирует Милон на его слова, но темнота стала настолько непроницаемой, что он даже не был уверен, стоит тот по-прежнему перед ним. Он почувствовал прилив ярости. «Милон что, собирается на нас напасть?» — Акенон поднес руку к рукояти сабли. Кротонец был немолод, но все еще оставался непревзойденным чемпионом по борьбе.
Наконец из темноты донесся голос Милона, печальный и виноватый.
— Я обнаружил его отсутствие через час после убийства Ореста. Созвал солдат, назначенных для охраны. По приказу явились все, кроме одного: его мы с тех пор не видели. Его имя Крисипп. Он был одним из личных телохранителей Ореста.
Глава 71
17 июня 510 года до н. э
Цифры, геометрические фигуры, символы…
В течение нескольких минут глаза человека в маске всматривались в письмена: это было не просто внимательное изучение, а сложный процесс, представлявший собой ворота в математическое измерение. Затем он опустил веки и погрузился во вселенную знаний, используя исключительно силу разума. Он преодолевал неизмеримые расстояния, исследовал неизвестные пространства, наблюдал, изучал… и время от времени распутывал еще один узел, открывал закрытую дверь, отыскивал новый, пусть смутный, но ведущий к великим открытиям, которые сделают его мудрее и дадут власть над природой и людьми.
Легкий шум за спиной вывел его из транса. Внимание вернулось к телесным чувствам, и он увидел себя сидящим в подземелье своего убежища.
— Проходи, Крисипп, — донесся его глухой каменный голос.
За спиной открылась дверь. Вместо того чтобы повернуться, он искоса посмотрел в высокое бронзовое зеркало, стоявшее у стола. В полированной поверхности отразился Крисипп, вошедший в подземелье и остановившийся в паре метров.
— Учитель, задание выполнено.
ebooksa