Чувствуя растущее беспокойство, он отыскал глазами Милона. Начальник армии понурил голову. Акенон ощутил в груди внезапную пустоту. Он быстро подошел к огромному кротонцу и схватил его за плечи.
— Что случилось, Милон? Говори!
Глава 69
17 июня 510 года до н. э
Пифагор сидел на скамье, прислонившись спиной к стене, и наслаждался прохладой своей спальни. Он находился в загородном доме Мандролита, одного из аристократов Неаполиса, который больше других поддерживал общину. Он остановился там сразу же, как приехал в город. Аристократ не сомневался, что со временем в Неаполисе также возникнет пифагорейская община, однако Пифагору потребовалось всего два дня, чтобы понять: город не готов. Не меньше Мандролита был разочарован Эвандр, который уже видел себя вождем новой общины.
«И все же для него это очень полезно», — подумал Пифагор. Он был доволен развитием Эвандра. Готовясь в одиночку руководить общиной, младший из великих учителей серьезно продвинулся в способности овладеть своей гневливой природой. Сейчас не самое подходящее время, но пройдет всего несколько лет, и влияние римского пифагорейства приведет к основанию общины в Неаполисе. Город должен стать стратегическим центром оси Кротон — Рим.
Рим, Рим, Рим. Конечно же, очередь за Римом.
Пифагор в этом даже не сомневался. В последующие годы братство должно расшириться и укрепиться при поддержке Рима. В центре италийского полуострова город римлян станет мощным очагом учения. Оттуда пифагорейцы распространят свое политическое влияние и соединятся с колониями Великой Греции, уже находящимися под их контролем. Пифагорейство станет научной и моральной доктриной на обширной территории, напоминающей небольшую империю.
Рим переживал глобальные политические перемены, которые ознаменовали новый этап его истории. После двух с половиной веков монархии изгнали последнего из этрусских царей — Луция Тарквиния Гордого. Длительная социальная напряженность вспыхнула, когда его сын Секст изнасиловал Лукрецию, жену племянника царя. После изнасилования Лукреция наложила на себя руки, а другой царский племянник, Луций Юний Брут, возглавил восстание, которое завершилось провозглашением республики.
У великого учителя Гиппокреонта имелась дальняя родственница, которая приходилась Луцию Юнию Бруту невесткой. Через нее Брут лично потребовал встретиться с Пифагором, чтобы просить у него совета в том, каковы должны быть первые шаги республики. Пифагорейский дух справедливости и сплоченности достиг Рима. Брут хотел включить эти принципы в новую форму правления.
«Ты получишь мою поддержку, Луций Юний Брут», — загадал Пифагор.
Он остался доволен своей работой. Мечта его жизни стремительно набирала силу. Его идеи пересекали границы и проникали в народы, отличные от греков.
Он прикрыл глаза и обдумывал стратегию, которую собирался привести в действие.
Через некоторое время встал со скамьи и подошел к окну. Метрах в ста он увидел Гиппокреонта, сидевшего в тени миндаля. Внедрение пифагорейцев в Рим требовало, чтобы осторожный учитель больше занимался политикой. Он был правой рукой Пифагора, который собирался хотя бы на время переехать в Рим. Думал об этом много месяцев и теперь получил уникальную возможность, чтобы новые вожди Рима поддержали его идеи.
В Кротоне вождем останется Орест, который отлично справится с этой задачей.
Занавеска, загораживающая его дверь, отъехала в сторону, и вошел один из слуг. Пифагор отошел от окна. Скорее всего, ему принесли ответ Брута с подробностями их будущей встречи.
— Учитель, только что прибыл гонец. — Слуга сделал паузу, прежде чем закончить. — Из общины Кротона.
«Из Кротона!» Сердце Пифагора чуть не выскочило из груди.
«Это может быть что угодно», — сказал он себе без особой уверенности. Странно, что письмо из Кротона пришло так рано, но это вовсе не означало, что новости непременно плохие.
— Пусть пройдет. И скажи Эвандру и Гиппокреонту, чтобы они тоже пришли.
ebooksa