Катерина кивнула и, не освобождаясь из его объятий, сделала глубокий вдох. А потом скомандовала:
– Вульф, ищи Антона! Ищи!
Собака поднялась, но вместо того, чтобы устремиться обратно в чащу, ринулась к поросшим мхом валунам.
– Вульф! Стой! Не туда! – закричала Катерина. Но пес уже сунулся в воду, лизнул, потряс головой, а затем проворно перебежал на другую сторону ручья. Катерина устремилась за ним, и Ярославу ничего не оставалось, как подхватить оба рюкзака и отправиться следом.
– Надеюсь, твоя псина не мечтала в этот момент о свежей говяжьей вырезке, – пробормотал он. – Иначе мы окажемся в мясной лавке или, в худшем случае, на бойне.
Глава 17
Огонь захватил избушку в плотное кольцо. Яркие языки пламени устроили бешеную пляску в стремлении дотянуться до неба. Не в силах пошевелиться, Глеб с ужасом наблюдал за происходящим. Криков Сони больше не слышалось, только выл, обмякнув в его объятиях, Валя. В груди разливалась такая боль, будто это Глеб горел, запертый в ловушке, а не Соня, которую он в приступе гнева обрек на гибель.
А ведь она сама еще ребенок – семнадцать лет. Столько же было Лизе, когда она забеременела. Воспоминания хлестнули так больно и беспощадно, что Глеб зажмурился.
– Не-а-а! – прокричал Валя и с силой лягнул его в голень. От этого пинка Глеб и очнулся. Нет! Так неправильно! Неправильно – оставлять семнадцатилетнюю девочку, которая пожертвовала собой ради спасения его сына, в огне. Оттащив Валю подальше от огня, Глеб сделал глубокий вдох и, зажмурившись, ринулся в пламя. Лицо и голые руки опалило жаром, огненный язык лизнул щеку, но внезапно стало прохладно. Глеб открыл глаза и с изумлением увидел, что огонь не касается ни бревенчатых стен, ни крыльца. Пламя полыхало тонким кольцом и казалось бутафорским, как в искусственном камине. Глеб взбежал по ступеням и рванул на себя дверь.
– Соня! Соня!
Он влетел в комнату и застыл на пороге, увидев, что на забившуюся в угол девушку наступает, шипя и вереща, какая-то женщина. Спутанные волосы незнакомки напоминали гнездо, движения были дерганными, как у механической куклы, одежда – разорвана и грязна. Женщина загребала скрюченными пальцами воздух и дергала ногой, в которую вцепился кот.
– Эй! Оставь ее! – заорал Глеб. Незнакомка оглянулась, и он отшатнулся, увидев, что сероватая кожа женщины покрыта безобразными пятнами, а часть подбородка изъедена до кости язвами.
Поборов отвращение, Глеб кинулся к твари и вцепился ей в волосы, но клок тут же остался в его руке. То, что когда-то было женщиной, осклабилось. Не успел Глеб и глазом моргнуть, как существо набросилось уже на него. Звериные когти вцепились ему в плечи, возле лица клацнули заостренные зубы. Глеб заорал, но не от боли и ужаса, а от нахлынувшего адреналина. Нет, он не позволит себя растерзать! У него беззащитный ребенок, которого он не может оставить одного в лесу!
А тварь, потеряв интерес к Соне, уже пыталась располосовать ему лицо или вцепиться зубами в горло. Мысли о Вале придавали Глебу ловкости, но его успешные попытки увернуться лишь раззадоривали существо.
– Не стой на месте! Беги, прячься! – выкрикнул он впавшей в ступор девушке в тот момент, когда тварь снова вцепилась ему в плечи. Но Соня уже и сама опомнилась, только бросилась не искать укрытие, а Глебу на помощь. Кот тоже не остался в стороне и с воем прыгнул твари на спину. Вместе им удалось опрокинуть существо. Глеб навалился сверху, вдавливая нежить в темный дощатый пол. Существо изловчилось и куснуло его за запястье. Глеб невольно ослабил хватку, но Соня вовремя подоспела на помощь. Они вдвоем подтащили отбивающуюся и извивающуюся тварь к сундуку, затолкнули внутрь и вместе опустили тяжеленную крышку. Глеб сел сверху и вытер со лба смешанный с кровью пот. Соня бросила на Глеба встревоженный взгляд, но спрашивать ничего не стала, придвинула лавку и помогла забаррикадировать крышку, в которую изнутри наносились сильные удары. Для надежности они с Глебом завалили сундук еще и столом. После чего, тяжело дыша после сражения, посмотрели друг на друга. Соня в этот раз не отвела глаза.
– Она была уже мертва.
– Я понял.
– Я не об этой твари… А о вашей супруге. Я не все помню. Мне тогда было девять лет, мы шли с бабушкой к моей подруге, но я забежала вперед и оказалась на мосту. Дорогу мне перегородила молодая женщина, которая…
Соня запнулась и покосилась на сундук.
– Хочешь сказать, что Лиза была вот этим?!