– Да. Не спорю. Икона ружей!
Воротнички хвалят друг друга. Подбадривают.
– Говно твоя икона, – перебивает краснощекий и опять глушит нас своим смехом.
Его хохот переходит в кашель. Он вытирает рукавом слюни и оборачивается к своим спутникам.
– Охотника определяет не ружье, а умение, опыт и чтоб руки не из жопы. – Егерь отпивает из фляги. – Я со своего ржавого «Ижа» сумку нахерачу, пока ты с пукалкой своей будешь бегать и искать, где у нее отполированный блестящий спусковой крючок.
Воротнички умолкают. Думаю, правильно делают.
Здесь, как с полицией, каждое ваше слово может быть использовано против вас, только не в суде, а для унижения. Егерь Петрович допивает свой напиток и, сопя и кряхтя, наблюдает за дорогой.
Рулю, а сам думаю: что людей толкает на охоту? Нет, всякие оправдания, типа просто по лесу погулять, не подходят. Хочешь погулять, на кой ружье тащишь? Инстинкт, первобытные позывы? Добыть мамонта, сожрать, расстелить шкуру в пещере и отыметь на ней женщину? В чем романтика? Поесть мяска? Я и сам не вегетарианец, ем все подряд. С комфортом с прилавка выбираю сочный кусочек откормленного бычка, на сковородку бац, и готово. На кой охотиться? Дикое мясо не самого высокого качества, жесткое, с запахами, еще и больное чем-нибудь. Не понимаю и не уважаю охотников. Сплошной выпендреж. Но деньги не пахнут.
«Вежливый и услужливый». «Внимательный и тактичный».
Прибыли.
– Дальше не проехать.
– Нормально. Дальше нам и не надо.
Можно было, конечно, попытаться протиснуться на полянку, но потом отмывать машину…
Останавливаю, высаживаю.
Предлагаю помочь поставить палатку, пока охотники отправятся за добычей. Все равно ждать. Нечем заняться. И мне не сложно.
– Давай! – говорит мне егерь и командует воротничкам: – За мной!
Воротнички, как утята за мамкой, след в след топают за краснощеким. Скрываются в чаще, крякают манки, и я слышу, как Петрович кроет благим матом своих городских охотников.
Я занимаюсь палатками. Колышки, веревки.
Теплый денек, солнечный.
Из машины ведущий обещает к обеду мелкий дождь, говорит, будет пасмурно с прояснениями. Смотрю вверх, на небе ни тучки.