Оцепеневшие,

* * *

Ружье упирается прикладом в пол. Зубы сжимают грязный, пахнущий порохом ствол.

Кирилл оправился от грибов. Сидит как ни в чем не бывало. Умер и где-то через час воскрес.

Охотники подвешены за шею под крышей, приходят в себя, корчатся, дергаются и по новой сдыхают. Наглядный пример от Кирилла, что мне нечего бояться.

Даже Соня решилась, выпила яд, лежит без сознания и не дышит.

Мне нечего бояться.

Соня скоро оживет. Вскрикнет, глубоко потянет воздух, увидит баночку с ядом, будет спрашивать, что случилось. Будет жаловаться, как все болит, и через несколько минут вернется в обычное свое состояние. Или нет?

Я уже все видел. Собственными глазами.

Что ж так страшно?

Легкое движение пальца и…

Что ж так страшно?

Вдох-выдох.

Дуло отвечает глухим эхом на неровное дыхание. Мрачное «ууу» на выдохе и щекочущее «ссс» на вдохе. Флейта смерти.

Не надо долго думать! Решился – жми на курок! Раз! И все…

Что ж так страшно?

Кирилл не читает с листочка, рассказывает по памяти:

– Успех выстрела зависит от калибра и от траектории пули.

Говорит, нужен один качественный выстрел. Качественный повредит продолговатый мозг.

– Medulla oblongata, – произносит он, четко проговаривает каждый звук. Не громко, но уверенно.

Medulla oblongata – задний отдел головного мозга. Непосредственное продолжение спинного мозга.

Дальше брекетовый рот заговорил тоном опытного врача. Стал перечислять какие-то функции. Я слышу его голос, улавливаю интонацию, но смысл фраз растворяется в моем страхе.