Оцепеневшие,

Я чувствую, что он здесь. Но где именно, не могу понять. Выпутаемся, он обязательно припомнит, мол, я же говорил, занимайся, не ленись, если б меня слушал…

Прохожу в соседнюю комнату.

Тот же полумрак, свечи. В центре стоит деревянное кресло. Со всех сторон из него торчат шипы. Свисают путы, металлические скобы с гвоздями внутрь. Видимо, в нем пристегивали жертву и пытали. Спинка кресла и сиденье с небольшими скошенными иглами, имитация того, что экспонат на самом деле применяли и это не муляж. А может, так оно и было. Отмыли кровь и выставили.

Я представляю, сколько человеческой жидкости впитало это древо. Самые страшные и опасно выглядящие шипы торчат в подлокотниках. Мороз по коже, как представлю, что случается с руками, когда их затягивают скобами.

– Ты здесь? – говорю уже в полный голос.

Нет ответа.

Прохожу комнату с «Аистом», со «Стулом инквизиции». «Кол обыкновенный». «Дыба подвес».

На что способна фантазия людей…

Такие пытки мог придумать только душевнобольной садист. В итоге всяких не доказанно виновных ведьм-еретиков и прочих преступников истязали на потеху кровожадной публике.

И Кирилл сейчас застрял в одном из таких устройств.

Идиот. Додумался же.

Захожу в соседнюю комнату. В одной части стоит заостренная пирамида, в другой – заостренный угол, похожий на острый скат крыши.

«Испанский осел», или «Кресло иудеев». «Бдение», или «Охрана колыбели».

Оба устройства схожи по конструкции. Очевидно, жертву поднимали на верхушку пирамиды и затем постепенно опускали.

Здесь не зову Кирю, просто иду мимо. Он, конечно, отчаянный дурак, но не до такой же степени.

Прохожу «Жаровню», «Пытку водой», «Нюрнбергскую деву», «Трон», «Молитвенный крест».

Определенно слабонервным не стоит ходить в эту часть музея. Некоторые «орудия» одним видом вызывают рвотный рефлекс.

Остается минут пять. Соня устанет, и у нас начнутся проблемы. Киря изможден, а я тот еще помощник. Смогу пару пачек баксов из кармана вытащить, это максимум.

«Колесование».

Естественно.