Оцепеневшие,

– Не важно, – отмахивается Киря, будто отгоняет мысль, которую хотел озвучить. – Прощаться нам рано. – Он качает головой. – Я рад, что именно таким тебя встретил. – Он показывает большой палец вверх.

Странный мальчик.

Он ждет, что я что-то скажу или спрошу. Но мне нет дела до его странных развлечений. Мне одно интересно, не скрою, очень даже любопытно, откуда у молокососа такие деньги. Не похож он на богатенького отпрыска состоятельных родителей. Спер, наверное, где-то. Ограбил кого-то, проходимец.

– Не откроешь тайну? Откуда у столь… молодого человека такая сумма денег?

– Вовка, а ты слышал об утопленнике?

Что еще за утопленник? В городе что-то громкое произошло, а я не в курсе? И как связан мой вопрос про деньги с мертвецом? Неужели малыш обворовал покойника?

– Нет.

– А хочешь, расскажу?

Если честно, я бы с удовольствием послушал городскую сплетню. Таксист обязан знать все новости. С удовольствием послушал бы, но только не от этого урода.

Посидим лучше в тишине.

– Нет.

– А зря. Уверен, тебе бы понравилось. Там о тебе. – Он поправляется: – Там есть то, что тебе полезно было бы услышать.

Что он несет? Зачем я вообще начал с ним разговор?

Молчу.

Как говорится, молчание – золото. Надо решить, как мне поскорее избавиться от этих. Может, вытащить ключи и удрать?

Живо представляю, как бросаю машину, несусь, неуклюже улепетываю через кусты со стопкой зелени, и изо рта вырывается сдавленный смешок.

– Что смеешься?

– Вон. Идет, – киваю в окно на пассажирку.

– Ладно. Не хочешь слушать истории, может, в другой раз.

Слава богу, у кассы нет очереди.